Свиноматка
Шрифт:
Ричард ждал, он хотел это услышать.
– Я наблюдал за людьми годами, Ричард. Получается так, что ты можешь практически сказать, кому сколько лет по их походке. У детей есть своего рода бодрый, упругий шаг. Люди в возрасте от двадцати до тридцати лет по-прежнему обладают этой энергией, но их шаги более консервативны. И когда они достигают среднего возраста, они замедляются. Они больше не торопятся. А пожилые люди? Знаешь, большинство из них идут очень медленно. Может быть, они боятся, что могут споткнуться и сломать что-то, что больше не заживёт.
– Какой из всего этого
– Я хочу сказать, что эта миссис Крауч шла быстро и уверенно, а это была пожилая женщина с белыми волосами и большим количеством морщин.
– Мэйтленд сказал, что это показалось ему странным.
Она была ужасно похожа на старую леди, но чувствовала себя молодой женщиной и вела себя так же, только выглядела как старуха.
– Просто странно всё это, - сказал он.
– Но это не означает, что в этом есть что-то сверхъестественное.
– Нет, конечно нет. Что-нибудь ещё было странное?
Мэйтленд покачал головой.
– Не совсем… я имею в виду, если только ты не думаешь, что для старой леди странно быть металлисткой.
– Металлисткой?
– Да, ты знаешь, тяжёлый металл. Ozzy, Judas Priest и Metallica, такие вещи. Видишь ли, я сидел на улице, может, в двух домах от твоего, верно? Без пяти минут двенадцать старуха спускается с твоего крыльца на тротуар, стоит там минуту или две… потом очень медленно поворачивает голову и смотрит туда, где я припарковался. Чёрт, Ричард, это было так, будто она смотрела на меня, прямо на меня! Из-за того, что я увидел на её чёртовом лице, я вздрогнул. Затем она улыбается, поднимает левую руку перед лицом и делает мне этот знак пальцами как вилку, который используют металлисты на концертах. Ты понимаешь? Когда указательный и мизинец подняты, а большой палец удерживает остальные два?
Ричард знал это, хорошо знал.
На самом деле, он только что прочитал об этом в своём исследовании о ведьме из Эссекса. Для большинства металлистов это была, вероятно, просто крутая вещь, которую придумал Ронни Джеймс Дио. Но у этого было название, и у этого была интересная история. В Италии этот жест называли mano cornuta - “рога дьявола”, знак рогатого бога. Когда-то он был общим символом богини луны и использовался в культе Дагона на Ближнем Востоке.
Средневековые поклонники дьявола считали это символом признания среди своих членов. Считалось также, что это сильнейший способ наложения проклятия ведьмы, когда сглаз был сфокусирован через “рога.”
Ричард просто сидел там, чувствуя подступающую тошноту в животе. Это было смешно, конечно, просто суеверие. Он глотнул кофе, и его рука задрожала.
– Скажи мне кое-что, Майк. Была ли… она смотрела на тебя через пальцы?
– Да… я думаю, что она именно это и делала. Она не подняла руку, как это делают металлисты, она выгнула её в сторону и посмотрела на меня между пальцев. Это важно?
– Я не знаю, я не уверен…
– Давай, Ричард. Что это такое?
Ричард был на грани того, чтобы сказать ему, но он просто не мог.
– Да ничего такого. Просто интересно, что это значит.
– Это значит, что пришло время стереть старые записи Iron Maiden, - сказал Мэйтленд, не пытаясь быть смешным.
– Ты следил за ней, Майк?
Мэйтленд кивнул.
– С расстояния, конечно.
– Куда она делась?
– Она продолжала идти прямо из города, удаляясь от домов. Наконец мне пришлось припарковаться и идти за ней пешком. Она повела меня через старые пастбища и поля.
– Он вытащил из кармана клочок бумаги. На нём был написан адрес.
– Ты знаешь, где находится Блессенвильская дорога? В наши дни это место просто называют “Дорогой округа два-двенадцать.” Ничего такого…
– Старые заброшенные фермы, развалившиеся сараи, - сказал Ричард.
– Ты знаешь это место?
– Вполне.
Он взял листок бумаги из рук Мэйтленда. На нём было написано:
“Блессенвильская дорога, дом 17.”
Некоторое время он сидел, глядя на приятеля, не говоря ни слова. Он чувствовал себя слабым и измождённым, его живот был как скомканный лист бумаги. У него было плохое предчувствие внутри. Это как ваша шестнадцатилетняя дочь опаздывает домой, а полицейская машина очень медленно катится по улице. Это может быть совершенно невинный и не связанный между собой инцидент, но ваш разум ожидает самого худшего. И прямо сейчас? Ричард помнил это и ожидал самого худшего.
– Ты был там, не так ли?
– сказал Мэйтленд.
– Да. Холли тоже была со мной. Если это то место, о котором я думаю.
“Это то место, ты чертовски хорошо знаешь, что это оно.”
Мэйтленд продолжал говорить, что от Блессенвилля уже не так много и осталось. Просто пустые фермы и заросшие поля. Корпоративное фермерство перерезало горло семейному фермерскому хозяйству. Это было похоже на то, что на всём протяжении от центра к северу и югу Висконсина, мили и мили сельхозугодий возвращаются к своему природному началу, все эти фермерские дома девятнадцатого века стоят пустыми и ветхими, похожими на дома с привидениями, захваченные природой.
– Обидно, - сказал он.
– Просто чертовски обидно, что корпоративная жадность сделала с этой землёй, оставляя б'oльшую часть её похожей на кладбище.
Ричард сказал, что это было обидно, да.
Но в тот конкретный момент он не думал о бедственном положении семейного фермерства или хищнической деятельности корпоративов, он думал об этом фермерском доме и тёмных секретах, которые, возможно, заколочены в его прогнивших стенах.
Он прочистил горло и сказал:
– Если это тот дом, о котором я думаю, он стоит в конце этой извилистой дороги. И там стоит массивный, мёртвый на вид дуб рядом с домом. Большой сукин сын, понадобится три человека, чтобы обнять его. Жуткий он.
– Это то место, - сказал Мэйтленд.
– Не хочешь сказать мне, почему ты был там?
И Ричард сказал.
Он всегда хотел отремонтировать одну из этих старых построек. Может, жить там на пенсии. Холли пришла с ним в тот раз, воскресным утром… примерно через месяц после того, как узнала, что беременна.
Мэйтленд кивнул.
– В любом случае, ваша миссис Крауч зашла прямо в эту старую ферму. Я прятался в лесу около часа. Она так и не выходила.
– Ты думаешь, она знала, что ты следуешь за ней?