Свистопляска с Харриет

Кэннелл Дороти

Нэд фыркнул мне в самое ухо:

– Это, должно быть, мисс Финчпек. Наверное, повторяет текст роли. Наша мышка воображает, будто её пригласят на замену её светлости.

– На роль Бастинды Стилуотерс хватает претендентов, – прошептала я, приходя в себя.

Если бы рядом не было Нэда, я бы непременно приоткрыла дверь и заглянула в комнату, чтобы выяснить, кто там ещё находится помимо Тимотии Финчпек. Уж больно правдоподобно звучал монолог из пьесы миссис Эмблфорт. Сердце никак не желало успокаиваться. Не заметив моего испуга, Нэд свернул под лестницу, и мы оказались в коридоре, который разветвлялся надвое. Старик нырнул вправо и через мгновение уже открывал арочную дубовую дверь.

Часовня

была крошечной, но выглядела верхом изящества; резные камни, витражи и украшенная кафедра проповедника напомнили мне собор, только размером с кукольный домик. Здесь ощущался типичный для старых церквей затхлый запах, но для меня это лишь добавляло очарования.

Нэд стоял рядом, держа в руках охапку хризантем.

– Я говорил вам, миссис, – каждое его слово отдавалось эхом, – о том, что камни для этих стен были взяты из монастыря старины Ворти?

Я неуверенно кивнула.

– Вы тут посмотрите, а я пока выкину старые цветы из вазы на алтаре и поставлю свежие. Это делают со времён матери сэра Каспера, хотя…

Старик покачал головой и засеменил по проходу, предоставив мне рассматривать библейские фигуры, непринуждённо развалившиеся на скоплениях облаков, словно это какой-то небесный банкет. Полюбовавшись росписями, я медленно двинулась по церкви, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть каменного ангела или горгулью. Нэд закончил возиться с цветами и спросил:

– Не хотите взглянуть, где он раньше был, миссис Хаскелл?

– Кто?

– Старина Ворти.

Совершенно сбитая с толку, я забралась на каменное возвышение и встала рядом с Нэдом. Прямо перед нами находился алтарь.

– Вы имеете в виду, что святой Этельворт любил стоять вон на этом самом месте? Но алтарь ведь не могли перенести из монастыря в нетронутом виде.

– Нет, я говорю о нынешнем старине Ворти. Сейчас, прочищу мозги и вспомню, как это называется… – Нэд выразительно поскрёб в затылке. – А-а, кажется, вспомнил… Мощи! Святые мощи. Их хранили вот здесь, – старик похлопал по каменному корытцу. – Можно сказать, многие века. А старина Ворти ещё в елизаветинские времена пообещал хозяйке дома, что Старое Аббатство не будет знать проблем с наследниками, пока он остаётся в поместье. Но мамаша сэра Каспера наплевала на старую легенду. Её воспитали католичкой, а католики ведь просто помешаны на мощах, и так получилось, что её светлость происходила из того самого городка, в котором некогда родился старина Ворти. У него ещё забавное такое название… как же… впрочем, все иностранные города называются на один лад.

– Случайно не Летцинн? – шёпотом спросила я, чувствуя, как каменный пол уходит из-под ног.

– Вот-вот, похоже. А мамаша сэра Каспера, старая её светлость, вбила себе в голову, что дряхлые кости надо вернуть на родину бедняги Ворти. В ту церковь, которая, как говорят, построена на том месте, где когда-то стоял отчий дом Ворти. И ей удалось убедить своего супружника отправить мощи за границу. Правда, сначала она всё-таки родила ему наследника, а потом ещё и дочку – мамашу нашей мисс Тимотии. Возможно, его светлость считал, что легенда – это всего лишь легенда. Но когда пришло время сэру Касперу исполнить долг и продолжить род Гризуолдов, не тут-то было. Детская и по сей день пуста. На первую жену он ещё мог грешить, но когда и со второй ничего не вышло, то пришлось призадуматься. Конечно, сэр Каспер уже далеко не мальчик, но ведь в его возрасте у многих есть порох в пороховницах. Но и новая жена не спешит разродиться наследником. Словом, ещё немного, и род Гризуолдов иссякнет. Когда сэр Каспер скончается, дом перейдёт к мисс Финчпек. А уж после неё здесь обоснуются чужаки. Старое Аббатство достанется незнамо кому. – Нэд собрал в охапку увядшие

цветы. – В легенде о старине Ворти есть ещё одна часть. – Он откашлялся. – В ней говорится, что святой Этельворт способен творить чудеса для тех мужчин, которые не могут выполнить свой долг, если вы понимаете, что я имею в виду, миссис Хаскелл. И думается мне, сэр Каспер ох как надеется на такое чудо.

Я тупо смотрела на хризантемы перед корытцем. Не удивительно, что миссис Джонсон считает, что в Старом Аббатстве всё идёт наперекосяк. Дом просто пропитан тревогой. Ещё бы…

Сэр Каспер потерял душевное равновесие, и есть от чего. Он нанял Харриет, чтобы доставить в Англию мощи святого Этельворта. Бедный аристократ надеялся таким образом умилостивить святого и вернуть себе мужскую силу… Но, увы, авантюра с переправкой древнего праха потерпела фиаско. Если предположить, что именно с Харриет должен был встретиться сэр Каспер, то нетрудно представить, в какое отчаяние он впал, когда вместо урны прибыло известие о том, что неподалёку произошла автокатастрофа. Вряд ли хозяин Старого Аббатства надеялся, что урна уцелела.

А что же её светлость?.. Я вспомнила, как настойчиво она зазывала папу. Теперь всё встало на свои места. На самом деле леди Гризуолд не было никакого дела до моего отца, её интересовала урна с мощами святого Этельворта! Она то и дело пыталась разговорить папу о его жизни в Германии… Ну да! А стоило папе упомянуть, что урна с прахом осталась в машине, как леди Гризуолд поспешила выйти из комнаты, якобы поискать журнал, который куда-то задевала нерадивая мисс Финчпек. Я ещё обратила внимание, что она вернулась разрумянившаяся, а волосы отливали атласным блеском… Так, может, они были попросту влажными?! Ведь тогда шёл дождь…

Сэр Каспер так и вовсе вёл себя чрезвычайно странно. Трудно представить, что человек столь преклонного возраста вдруг обрёл юношескую прыть. Неужели даже краткосрочное пребывание урны с мощами в поместье так сказалось на состоянии его светлости?! Невероятно…

А что, если леди Гризуолд вовсе не обрадовалась известию о возвращении праха святого Этельворта? Быть может, она вовсе не жаждала обзавестись наследником и сама мысль о физической близости с сэром Каспером ей отвратительна… А замуж за него вышла именно потому, что его светлость не способен на упражнения, к которым её холодная натура испытывает глубочайшее омерзение…

От этих мыслей у меня голова шла кругом.

Не влюблена ли леди Гризуолд в мистера Джарроу? Я вспомнила саркастический тон, каким он отвечал её светлости. А вдруг мистер Джарроу ненавидит леди Гризуолд за то, что она отвергла его, но не отпустила от себя. Или же, напротив, испытывает извращённое наслаждение, наблюдая, как к его возлюбленной пристаёт противный старикашка?..

Ответов не было, одни вопросы.

Мистера Джарроу в Шенбрунн вполне мог послать сэр Каспер. Секретарь должен был последить за Харриет и удостовериться, что она не халтурит и не подсунет вместо мощей святого Этельворта фальшивку…

А Тимотия Финчпек? Какова её роль? Радуется ли она тому, что чудо не состоится и наследнику не суждено появиться на свет? Ведь теперь перед ней открывается перспектива когда-нибудь стать полноправной хозяйкой Старого Аббатства.

Я поёжилась, то ли от холода, царившего в часовне, то ли от ужаса.

Теперь мне было совершенно ясно, что мы слышали вовсе не монолог Бастинды Стилуотерс. Нет, Тимотия отнюдь не репетировала! И вчера вечером за воротами Старого Аббатства кто-то намеренно подстроил аварию. Кто-то, кто сейчас лежал с растянутой ногой, имитируя неспособность двигаться. А мисс Финчпек, вероятно, оказалась свидетельницей и поменялась с леди Гризуолд ролями. Теперь Тимотия диктовала правила игры.