Сво(бо)дные
Шрифт:
— Крис, ты дурак? — улыбаюсь я.
— Да, — кивает он. — Умный уже утащил бы тебя в ЗАГС и окольцевал.
Не успела я развестись, а тут уже такие намеки!
— Зачем я тебе? Ты самодостаточный, успешный, обаятельный…
Он засовывает палец под резинку моих трусиков и тянет их вниз.
— А еще я хитрый, наглый и беспринципный… — смеется он, вертя на пальце мое белье: — …извращенец.
Меня бросает в жар от его угрожающего тона. В полумраке комнаты я вижу блеск в его глазах. Он возгорается нездоровым азартом, о чем-то интенсивно думая и с полуулыбкой поглядывая то на меня, то
— Я сыт выяснениями отношений, нимфа. Мы же с тобой без слов понимаем друг друга. Так может, просто будем наслаждаться моментом? Или ты пришла сообщить, что улетаешь на Мальдивы? Так учти, я тебя... Никуда. От себя. Не отпущу.
Он снова опускается к моему лицу, целует мои губы и, не теряя времени, снимает с меня бюстгальтер.
Он настроен решительно. Я вижу это, чувствую, но сейчас меня это ничуть не пугает.
Павел Георгиевич сказал, что я ему как дочь и уже завтра он разберется с Васькой. Мы с ним прекрасно слышали, чем Лана удерживала Криса возле себя долгие годы. Правда вышла наружу.
Мы свободны…
Так может, пришло наше время быть счастливыми? И Крис прав, мы уже сыты той дрянью, что терпели годами?
— Погоди, — Крис вдруг отрывается от меня и, облизнувшись, спрашивает: — Боюсь ошибиться, но все же… Есть же в тебе какая-то склонность к… Ну-у-у…
— К чему? — почему-то напрягаюсь я.
— Черт, нимфа, почему мне так трудно прямо спросить у тебя об этом? — нервничает он, будто боится отпугнуть меня.
Ну что ж, я облегчу ему задачу. Я отчетливо слышала поганую Лану. Каждое ее слово. Впрочем, как и Павел Георгиевич. И в определенный момент мы с ним даже отвернулись друг от друга, не зная, куда глаза девать от поднятых ею интимных вопросов, а конкретно об «извращенских фантазиях» Криса.
— Подозреваю, что есть, — тихо признаюсь я, отчего его глаза тут же расширяются.
Но имею же я право предположить такое, учитывая, что терпение у меня атомное, а проецировала свою склонность я немного на другую область?
Крис коварно скалится, обнажая свои белоснежные зубы, и хрипло порыкивает:
— Вот теперь я точно тебя никуда не отпущу.
— А кто сказал, что я куда-то от тебя уйду? — улыбаюсь я, толкая его от себя.
Крис заваливается на кровать, и я ловко усаживаюсь на его напрягшийся пах. Он глухо мычит. Бедняга. Это был тяжелый для него день: облом утром, облом в лифте, облом, когда нас застукали родители. Да еще и вишенкой на торте послужила мерзавка Лана. Если и сейчас кто-то лишит его сладкого, боюсь, Крис уже тупо прилюдно меня отымеет.
— Мама с папой теперь о нас знают. — Я ноготками скольжу по его рельефам. — Немного в шоке, но не осуждают. — Я сползаю по его ногам, стягиваю его боксеры и, закусив губу, обхватываю его член пальцами. — Так на чем мы там остановились?
Глава 36. Кристиан
— Именно на этом, конфетка, — хрипло произношу я, потому что стоит только ей обхватить пальчиками мой член, как у меня, сука, дыхание тоже перехватывает.
Нельзя быть такой невинной на вид и уметь вызывать в мужчине бешеное желание. Можно случайно попасть на того, кто просто захочет сломать.
Но это уже неважно. Она моя. И если хоть кто-то попробует притронуться к ней — того сломаю я ко всем херам.
Она медленно наклоняется, продолжая смотреть мне в глаза. В ее взгляде нет ничего пошлого или вызывающего, но именно это и возбуждает меня до чертиков. Поэтому, когда она нерешительно прикасается влажным языком к головке, а потом обхватывает ее губами, погружая в горячий рот, мне кажется, что от паха по всему телу простреливают электрические разряды.
— Не смущайся, нимфа, — я собираю ее волосы в кулак и едва сдерживаюсь, чтобы не толкнуться в ее рот поглубже.
Нет, нихрена. Не хочу ее сломать, подчинить, или просто получить удовольствие, быстро трахнув. Она нужна мне вся и надолго. Я буду чертовски аккуратным. Насколько же, насколько аккуратно она скользит по члену вниз, погружая его в рот. Поднимает голову, и снова вниз, ловит удобный ритм, пока я понимаю, что надолго меня не хватит. Все-таки, есть что-то пробирающее желанием до костей, когда тебе делает минет женщина, которая принадлежит тебе.
— Сильнее, Окси. Ты его не сломаешь.
— Попробуй сломай эту дубину, — бурчит она, прерываясь.
Мне хочется зарычать, а нимфа, стрельнув хитро в мою сторону глазками, прогибается эротично в пояснице, обхватывает член руками, сжав, и я посылаю к чертям всю сдержанность и аккуратность.
Все следующие сцены оказываются достойны хорошего порнофильма — и я бы с удовольствием снял моменты, как она царапает коготками мне пресс, пока я сжимаю ее уже влажные волосы, помогая держать нужный ритм и глубину, или как она пытается расслабить горло, чтобы... Блядь. В этот момент меня откидывает назад, и я сжимаю зубы, чтобы не кончить, когда эта сумасбродная и горячая нимфа пытается впервые сделать глубокий минет. Заметно, что впервые. Но от этого менее охренительно не становится. Кровь бешено пульсирует даже в висках.
Ее стон, который вибрирует на члене, становится финальным аккордом, и я нажимаю ей на затылок, скользнув в ее рот глубже и с рыком кончая. Окси не отстраняется. Не отшатывается с шипением и возмущаясь, как это делала Лана, когда мы начали встречаться. Она облизывает языком головку, еще дико чувствительную после оргазма, и выпрямляется.
В этот момент я переворачиваю ее с тихим смехом и вдавливаю в кровать. Она тихо ахает.
— Ты точно извращенец, Крис, — хихикает она, пока я смотрю на ее припухшие, розовые губы. — Смеяться после минета странно. Я шучу, если что, не обижайся, оой… — Она заканчивает все мучительным стоном, потому что я толкаюсь в нее, скользнув членом по мокрым складкам.
Блядь, какая она горячая и узкая. Наклоняюсь к ней и сжимаю челюсть пальцами.
— У тебя было очень довольное лицо после этого. Будто бы я мороженым кончаю, — тихо произношу я, пока она пытается выбрать — что ей делать, стонать или посмеяться в ответ, потому что я снова рывком двигаюсь в ней, вбиваясь так глубоко, чтобы довести ее до самого быстрого и фееричного оргазма, пока она еще разогретая и возбужденная.
Она все-таки стонет, громко, сильно и часто сжимаясь на мне, пока я трахаю ее яростно и резко, что перед глазами должны заплясать звезды.