Свобода и Магия
Шрифт:
— Но ты же рассказала своему другу Виктору про Рудольфа, — пробурчала та, — А он догадался, что я тоже тут.
— Он хороший человек, — улыбнулась женщина, — Он не станет рассказывать про тебя никому из тех, кто желает тебе зла. Зато он рассказал, что с Кристиной всё в порядке, и с герром Лестрейнджем тоже. Сегодня его уже должны выписать из больницы.
— А фройляйн Фавр де Поль?
— Он сказал, что за ней приедут её друзья из Франции, и что он им поможет найти Гельмута и Матиаса, — Брунгильда поймала вопросительный
— Ничего она не моя, — тот надулся и потянулся за очередным поленом, — Просто я волнуюсь.
— За последние пару дней ты только о ней и вспоминал, когда говорил о своей жизни, — улыбнулась женщина, — Запала она в душу тебе, явно запала.
— Ну, может, просто она хороший человек, — юноша пожал плечами, — Одинокий только, мне показалось.
— Если уж ты всё отнекиваешься, что не хочешь, чтобы она была твоей, то будь ей другом тогда, — улыбнулась старая ведьма, — Всё обычно начинается именно так.
— Я постараюсь, — на его щеках вспыхнул румянец, и он со вздохом разрубил полено.
— Но эта русская уж больно замучила всех, чтобы узнать твою судьбу. Даже до Виктора добралась, — рассмеялась Брунгильда, — Он рассказал, что она сильно за тебя переживает, сокрушается, что втянула тебя в эту передрягу.
— Если бы я знал, что та поездка закончится в доме броккенской ведьмы, я бы сразу согласился.
— А так не сразу? — ехидно спросил его женщина.
— Так я думал, — пожал плечами Рудольф и стал собирать наколотые дрова, — Это было похоже на свидание, а я…
— Это было похоже на приключение, — таким же тоном ответила его собеседница.
— Бабушка, — тихо произнесла Марта, — А что если они придут сюда? За мной…
— Как придут, так и уйдут, милая, — та снова погладила по голове свою внучку, — Этому месту никому не удавалось ещё нанести вред, как и его обитателям.
— Во сне всё было так реально, — просопела девочка, — Ворота горели, а сквозь них шли какие-то оборванные люди со страшными ранами.
— Ворота можно поджечь, девочка моя, они всё же из дерева, — ласково произнесла Брунгильда, — Такое случалось, но вот что потом случалось с теми, кто за эти ворота сумел пройти, об этом лучше не рассказывать в такое чудесное утро.
— Правда? — Марта подняла голову и заглянула в лицо бабушки.
— Правда, — кивнула та, — Пусть приходят. На Броккене не любят тех, кто ведёт за собой мертвецов.
— Мертвецов?
Рудольф замер с дровами на руках, его одновременно заинтересовал и насторожил разговор.
— Это страшное тёмное искусство, — произнесла женщина, покачав головой, — Когда-то прусские цауберы им владели, к счастью, таких осталось уже мало.
— Это они напали на нас? — произнёс Рудольф.
— Да, — кивнула Брунгильда, — К счастью, доблесть одной француженки спасла всех
— А она заберёт меня? — спросила Марта.
— Если ты этого захочешь, — ласково произнесла женщина, — Но для начала та рыжая русская заберёт Рудольфа.
Юноша зарделся и отвёл взгляд, делая вид, что очень увлечён раскладыванием наколотых дров в поленницу.
— Виктор обещал, что приведёт её сюда через пару дней.
— Но она же из кайнцауберов, — Марта недоверчиво посмотрела на бабушку.
— Ну, ты же привела сюда Рудольфа, — усмехнулась та.
— Фрау Брунгильда, я всё же здесь случайно, — юноша уже разложил дрова и стоял поодаль.
— А как же Статут? — серьёзно спросила девочка.
— Ну, наш гость и так ей всё разболтает, — пожала плечами и усмехнулась Брунгильда, — А Виктор пообещал, что этой русской девушке всё расскажут и так. Её коллеги.
— Русские цауберы?
— Они самые.
— Наши с Ниной коллеги волшебники? — удивился Рудольф, — А кто?
— Уж не знаю, Виктор мне не рассказывал, — улыбнулась женщина и внимательно посмотрела на юношу, — Думаю, пора идти завтракать.
— Неплохо было бы, — улыбнулся юноша и потёр шею.
Марта спустилась с коленей бабушки на землю:
— Рудольф, а что ты расскажешь Нине, когда она придёт за тобой?
— А я… — тот замялся, — Я подумаю, ещё же не сегодня она приедет.
— Ну, пара дней у тебя есть, пока в Берлине всё не утрясётся, — отозвалась Брунгильда и тоже поднялась с кресла, — За это время как раз и придумаешь.
(17 августа)
— Эдик, зачем мы этим занимаемся, ты думал? — Нина и Эдуард шли по набережной Шпрее в сторону их офиса и пили кофе из бумажных стаканчиков.
— Ради денег, прежде всего, — усмехнулся тот.
— Нет, ну это-то понятно, я скорее про то, почему мы именно на той стороне, на которой есть, — она внимательно посмотрела собеседника.
— Тебе не по-душе все эти люди? — теперь уже Эдди посмотрел внимательно на девушку.
— Мне не по-душе наши нынешние заказчики, — та фыркнула провела рукой по своим волосам, — Все эти тайные общества, секретные операции. Словно мы в плохом фильме о Джеймсе Бонде.
— Почему сразу в плохом-то? — улыбнулся Рихтер.
— Потому что я не понимаю, какой стороны держаться, — покачала головой Нина и отпила свой кофе.
— Лучше всего нашей, — тут уже пожал плечами юноша, — Мы наёмники, Нина, ты как будто в первый раз.
— Если нашей, то вот Рудик, он наш или нет?
— Вернут тебе твоего Рудика, — по-доброму улыбнулся Эдик, — Тебя лично туда отведут, обещали же.
— А чем этот Виктор вообще лучше того Смита, которому лично ты в глазницу вогнал палку? — фыркнула девушка, — Прикажет Свят Вениаминович, и этому вгонишь?