Свободное падение
Шрифт:
– Нашла. Оказывается, перед самым началом взрывов плот разломился надвое и опрокинулся.
Я протянула ей планшетник. Херши быстро пробежала глазами статью.
– Так это же здорово. Никто не погиб. Ты рада?
Я не отвечала.
– Рори, ты чего? – встревожилась Херши.
– Перед экзаменом, когда мы расселись по кабинкам, я слышала голос Сомнения, – призналась я.
Я тут же пожалела о своей болтливости. Но мне было нужно кому-нибудь выговориться. Бека рядом не было. Он никак не откликнулся на мое новое голосовое сообщение. Меня это удивляло и настораживало,
– Ну и что? – спросила Херши, останавливая видео.
– Голос велел мне подождать.
– Подождать? Чего?
– Нашей задачей было спасти как можно больше людей, – почти шепотом объяснила я, хотя вряд ли нас могли услышать. – Я медлила. На плоту находилась почти сотня детей… Понимаешь? Я тупо смотрела на них. Мне было страшно. По условиям практикума мы не знали, когда плот взорвется. Мы лишь знали, что это произойдет.
– Надо же, какой клевый был у вас практикум. А наш – сплошное занудство… Ладно, продолжай.
– Я понимала: надо торопиться. Мы все понимали. Казалось бы, чего проще: успей сбросить в воду как можно больше людей с плота, и они поплывут к берегу. И вдруг я слышу голос, и он велит мне ничего не предпринимать. Просто ждать. Мне тогда это показалось полной ерундой. Я даже радовалась, что не послушалась Сомнения и спасла почти шестьсот человек. А теперь получается…
– Получается, что плот все равно бы опрокинулся, и это бы случилось перед самым взрывом, – догадалась Херши. – И ты бы спасла их всех. – Она шумно, с присвистом, выдохнула. – И твой мозг никак не мог дойти до этого сам?
– Не мог.
Херши задумалась.
– Значит, Сомнение, оно…
– Оно знало то, чего не знала я. А этого не может быть. Это противоречит науке. Таких случаев не зафиксировано.
– Я тоже не слышала. Должно быть, тебе просто повезло. Удачное стечение обстоятельств. Счастливый случай и все такое.
Херши подначивала меня. Она прекрасно понимала, что счастливые случаи здесь ни при чем.
Я перевернулась на спину, устремив глаза в потолок.
– Как по-твоему, а вдруг Сомнение – вовсе не такая и плохая штука?
Херши молчала. Повернувшись к ней, я увидела, что она тоже лежит на спине и смотрит в потолок.
– Но ученые так не считают, – наконец сказала Херши без своей обычной уверенности. – Исследования доказывают, что Сомнение не имеет рационального объяснения. Так? – спросила она, поворачиваясь ко мне.
Да, исследования. Я читала об их результатах. Не скажу, что прочла все, но достаточно. И ни одно из них не было всеобъемлющим. Наиболее известным считался труд, где сравнивалась жизнь двух категорий людей. К первой относились такие люди, как моя мама. Они привыкли доверять Сомнению и прислушивались к его рекомендациям. Ко второй принадлежали люди вроде Херши. Эти либо вообще не слышали никакого голоса, либо слышали в детстве, но сумели быстро его заглушить. Авторы труда пришли к выводу: люди из второй категории вели более счастливую, стабильную и успешную жизнь. Сравнивая, приводя многочисленные цифры и факты, авторы почти ничего не говорили о самом Сомнении.
– Я не знаю, что и думать, – призналась я. – И это меня пугает,
– А что с ней произошло? – навострила уши Херши.
– Подробностей я не знаю. Она начала слышать голос Сомнения. Мама обращалась к психиатру. Голос Сомнения плохо сказывался на ее учебе. Она стала отставать. И психика у нее страдала. Психиатр вообще считал, что ее надо поместить в закрытую лечебницу. С таким диагнозом она не могла учиться в Тэдеме. И ее исключили.
– Какая жуть, – вздохнула Херши.
– Херш, я тебя очень прошу: никому не рассказывай. Ни о моей маме, ни о том, что на экзамене я слышала голос.
– Конечно не расскажу. Это я тебе обещаю, – сказала она, отворачиваясь к стене.
Глава 15
Весь уик-энд Херши делала домашние задания. И не в нашей комнате. Она – впервые за семестр – пришла в библиотеку. Там я ее и застала поздним субботним вечером. В главном читальном зале было пусто. Уморившаяся Херши спала, склонив голову на планшетник. Я не стала ее будить, а устроилась в кресле поближе к камину и занялась своим заданием по литературе.
Мои мысли то и дело возвращались к Норту.
Хотелось верить в правдивость рассказа Херши, однако я чувствовала логическую нестыковку. Если между ними ничего не было и Норт действительно решил помочь перебравшей девочке, почему он об этом не сказал?
Вопрос не давал мне покоя. Я вертела его в голове и в воскресенье, и в понедельник. И во вторник утром, вполуха слушая лекцию доктора Тарсус о благоразумии. За окном было пасмурно. Над горой клубились черные дождевые тучи.
– И хотя мне претит облекать благоразумие в формулы, – продолжала Тарсус, – формула, которую я сейчас напишу, достаточно полезна и, я бы сказала, поучительна.
Она водила пальцем по стене, и там появлялись буквы, написанные зеленым мелом.
Pr = K/n · R · I
– Итак, благоразумие Pr представляет собой произведение нескольких величин. Прежде всего это соотношение между K – числом познаваемых фактов и n – числом известных фактов. Оно умножается на R – показатель мыслительной способности конкретного человека и на I – способность данного человека к действию. – Тарсус замолчала, оглядывая наши кабинки. – Вопросы есть?
– А вы могли бы пояснить это на примере? – спросила Дана. Как всегда, она говорила громко. Даже в тесной кабинке голос создавал подобие эха.
– Конечно. – Доктор Тарсус повернулась к доске. – Воспользуемся исторической…
– Вы кое-что упустили! – вырвалось у меня. Преподавательница резко повернулась в мою сторону. – Извините, – пробормотала я. – Я не собиралась…
– Рори, ты уж просвети меня и всех остальных заодно, – сказала доктор Тарсус, скрещивая руки. – Итак, что же я упустила?