Свободные отношения
Шрифт:
Она просто берет и кладет мне руку на пах. И вовсе не для того, чтобы приласкать, а сжимает мое привставшее хозяйство со всей дури, когтями. У меня искры из глаз, а эта зараза стоит как ни в чем не бывало и ласково улыбается.
— Ты сдурела? — выдыхаю через зубы.
— В чем дело, Ромочка? — улыбается еще шире, не думая отпускать. Брови только участливо поднимает, когда дергаюсь, — что-то случилось?
— Я тебе…черт!
Опять сжимает.
— Что же ты замолчал? Говори, я очень внимательно слушаю.
От ее
Каким-то чудом, прежде чем она мне на хрен все не открутила, перехватываю ее за запястье и силком от себя отдираю, тут же к двери спиной прижимая.
В темных глазах ни капли раскаяния, смущения. Все так же смотрит в упор, нагло, доводя до бешенства.
Сука!
По хер на ее сопротивление! Хватаю за подбородок не давая отвернуться, и на губы набрасываюсь сердитым поцелуем. Лисовая пытается оттолкнуть, сопит от негодования, но мне насрать. У меня сейчас в крови такой пожар полыхает, что скорее сдохну, чем отпущу.
Наконец, она замирает. Не отвечает, но просто перестает сопротивляться. Не прикрывает глаза, в которых снова ничего не отражается, ни единого проблеска эмоций. Как она это делает??? Меня самого трясет просто.
Отпускаю ее, потому что целовать неподвижную статую — приятного мало.
— Все? Демонстрация силы окончена? Уже можно падать на колени и рыдать?
— Какая же ты… — не могу подобрать слова, чтобы выразить все, что изнутри раздирает.
Она участливо ждет ответа, чуть склонив голову на бок:
— Давай договоримся так, я пойду работать, а ты, посиди, подумай о том, какая я. Потом скинешь варианты смской. Обязательно ознакомлюсь с ними и приму к сведению, — нарочито медленно проводит пальцами по губам, словно стирая мой поцелуй, и уходит, оставив меня в глухом бешенстве.
Какая же дрянь! Уму не постижимо!
А самое поганое, что эта дрянь держит меня за яйца в прямом и переносном смысле этого слова, и прекрасно это понимает.
Глава 17
Вот ты и попался, Ромочка. Как мало, оказывается, надо, чтобы ты голову потерял. Уверенная в себе сука, презрительно воротящая от тебя нос, поливающая насмешкой и снисхождением. И все, готов. Попался на крючок, сам того еще не осознавая. Причем уверен, что все в его руках, что управляет ситуацией.
Забавный.
Губы еще горят от его поцелуя, сердце грохочет, как ненормальное, и как это ни странно мне хочется продолжения. Нет, не возобновления отношений, не томных чувств. Ни в кое случае. Мне просто хочется секса, дикого без тормозов и ограничений, и это напрягает.
Хоть в душе для Неманова больше не было места, но тело весьма однозначно отреагировало на его поползновения. Кровь в венах кипит, и внизу живота горячие змеи шевелятся, аж дыхание перехватывает.
Вот так ничего
Мне до чертиков интересно, а как бы это было с ним сейчас, когда он не строит из себя пай-мальчика, а я перестала быть нежной девочкой. Наверное, совсем не так, как раньше — под одеялом, бочком и без света.
Попробовать что ли?
В середине рабочего дня к нам в кабинет вваливается курьер, с огромной вязанкой красных роз.
— Кто из вас Лисовая Варвара Григорьевна? — спрашивает громко, перехватывая неудобный веник.
Церберша брезгливо морщится, Лика, прижав ладошку к губам, восхищенно смотрит на цветы, а я нехотя отвечаю:
— Ну, допустим, я.
— Это вам.
— Блеск! — поднимаюсь со своего рабочего места и принимаю тяжеленный букет, кое-как расписываюсь в бумажке и стою, как дура, не зная, куда эту охапку девать.
— От кого такая красота? — восторженно выдыхает Лика.
— Понятия не имею, — заглядываю внутрь, в поисках записки. Ничего нет. Но я догадываюсь, чьих это рук дело.
— Приличные девушки, на работе работают, а не задницей перед мужиками крутят, — жестко припечатывает Зинаида Михайловна.
— Да и не говорите-ка, распоясались совсем, управы на них нет, — горячо ее поддерживаю, — всех бы поувольнять к чертовой бабушке.
Так, и куда мне теперь эту красоту девать? Вазы здесь нет. Пойти у уборщицы что ли ведро попросить?
Так и поступаю. В результате у нас в углу обосновывается внушительный розовый куст.
— Теперь вонища такая, что глаза режет, — начальницы никак не уймется, а я только жму плечами.
В принципе, я с ней согласна — не люблю розы, и никогда не любила. А мне еще эту кипу как-то до дома дотащить надо! Выбрасывать жалко, ведь цветы ни в чем не виноваты.
Весь день работаю, растерянно посматривая на букет.
Эк, тебя Неманов накрыло-то…
Не припомню, чтобы раньше он меня цветами баловал. Видать, недостойна была, а теперь расщедрился. Это почему-то злит.
А еще злят собственные мысли, из разряда «а что, если».
Что если попробовать?
Я ведь имею, как говорит Илья «право налево». И не пользовалась им никогда по причине внутренних убеждений, потому что в душе еще хранился саркофаг с потрепанными семейными ценностями, да и интереса ни к кому не возникало.
Здесь интереса хоть отбавляй. Трусы уже можно отжимать. Просто, какое-то перманентное возбуждение. Что это? Память тела? Желание что-то кому-то доказать? Незавершённый гештальт?
Так или иначе, но меня тоже накрыло. Я не видела Неманова в своей жизни, но запросто могла представить его в своей постели.
Наверное, раньше бы ужаснулась таким мыслям, отругала саму себя, сказала, что так нельзя, так неправильно. Но это раньше. Сейчас, все было иначе. Сейчас я сидела, думала, грызла кончик ручки, пытаясь решить, как быть дальше.