Свободный среди звёзд: пилот
Шрифт:
Спустя пару минут глаза мужчины под опущенными веками задвигались. Ещё спустя полминуты пациент зашёлся в приступе неудержимого сухого кашля. Павел мог его понять, парню тоже пришлось однажды пережить анабиоз. Мужчине помогли выбраться из капсулы и усадили на постеленное под деревом одеяло, накинув ещё одно на плечи.
– Моя королева, - проговорил разбуженный, с обожанием глядя на стоящую перед ним женщину, и снова начал кашлять.
– Выздоравливай, ты мне нужен, - ласково произнесла Милу, прикоснувшись к его плечу. Повернувшись,
Правительница не покинула место посадки, пока из анабиоза не вытащили всех прибывших. И для каждого пробуждённого у неё нашлись добрые слова и улыбка. Павел невольно залюбовался, глядя, с какой заботой королева относится к этим людям. Неудивительно, что они так фанатично ей преданы.
Милу сидела в кресле перед разожжённым камином, в то время как юноша, стоя за её спиной, расчёсывал пышные длинные волосы вырезанным из драгоценной кости гребнем. Свита почтительно столпилась в дальнем конце комнаты.
Во дворце почти ничего не изменилось за последние две недели. Исчез старый Предводитель Воинского Разряда - по словам королевы, тот даже после смерти Риглона решил продолжать играть в заговорщиков, и она его казнила. Теперь этот титул носил другой мужик. Зато Ягет и Рунк остались каждый при своей должности. Очевидно, сделанное внушение помогло им одуматься.
Рата, как позже узнал Павел, отправилась в монастырь, всё имущество лорда Риглона было отписано в казну. К Павлу придворные стали относиться ещё хуже, если такое вообще возможно, но зато теперь его боялись буквально до потери пульса. И старались по возможности спрятать подальше от его глаз своих молодых жён и дочерей (что отнюдь не всегда удавалось сделать, согласно требованиям этикета), хотя парень и не давал больше повода к опасениям по данному вопросу.
– Моя королева, позволь мне отлучиться ненадолго, - начал Павел.
– Куда, мой милый лорд?
Если Милу назвала его "мой милый лорд", это означало, что сейчас она в добром расположении духа. Обычно использовались эпитеты "мой лорд" или "мой рыцарь". Разговор этот состоялся вечером следующего дня после прилёта корабля в её покоях. На сей раз, королева повелела своему пилоту задержаться на планете, хотя в прошлые разы он улетал немедленно после разгрузки.
– Во Фронтир, моя королева. Одному моему другу нужна помощь.
– Та журналистка, - мгновенно догадалась женщина.
– Ты всё ещё не забыл про неё, Павел?
А вот обращение по имени было верным признаком ухудшающегося настроения. Повинуясь её резкому жесту, Павел прекратил процедуру причёсывания.
– Все вон!
– приказала правительница.
Безмолвно стоявшие в отдалении служанки и свита мгновенно исчезли. Павел остался. Какой смысл отсылать слуг, подумал он про себя, если разговор шёл по-атрански, и те всё равно не понимали ни слова?
– Я надеялась побыть с тобой хотя бы немного
– Ощутить человеческое тепло. А ты опять бросаешь меня одну среди эти расфуфыренных болванов!
– Прости меня, моя королева, - Павел положил ладони ей на плечи и начал тихонько массировать.
Милу закрыла глаза, отдаваясь ласке. Значит, он угадал, и женщине сейчас хотелось именно этого, раз она отослала свиту.
– Боюсь, не выйдет из тебя моего соратника, - неожиданно сказала она, не раскрывая глаз.
– Ты слишком мягкосердечен. До сих пор терзаешься из-за этой девчонки, которой не повезло с отцом.
– Дело не в девчонке, - мягко возразил парень, продолжая массаж. С чего бы правительница решила вдруг вспомнить эту историю?
– Проблему нельзя было решать таким образом. Это нехорошо.
– А как было бы хорошо?
– спросила женщина.
– Не знаю, моя королева, - признался Павел.
Он в самом деле не имел ни малейшего понятия. До сих пор не смог придумать, как бы ему было лучше поступить в той ситуации.
– Хорошего решения нет, и не может быть, - строго проговорила королева.
– Это политика. Грязное дело. Я тебя предупреждала.
– Нет плохих путей и хороших, - продолжила она.
– Есть правильные и неправильные. Позволить Риглону поднять мятеж и только после этого начать действовать - это неправильно. Просто убить его, не имея на руках убедительных доказательств, тоже неправильно. Ты поступил самым правильным образом из тех, что были возможны.
– Какое это имеет сейчас значение, моя королева?
– прошептал парень, склоняясь к её уху.
– Это имеет значение, потому что, если дело так пойдёт дальше, ты сам выступишь против моей власти. Ты уже сейчас хочешь сбежать от меня, потому что тяготишься своей ролью в этом деле.
– Милу, но Жанне в самом деле нужна помощь!
– возразил юноша.
– Это только предлог, - отрезала правительница.
И Павел был вынужден молча признать: он действительно желал покинуть Милу, и необходимость присоединиться к журналистке, несмотря на то, что реально существовала, служила в данном случае лишь предлогом.
– Я отпускаю тебя, Павел, - внезапно сказала женщина.
– Милу?
– Ты больше не мой соратник, - объяснила она.
– Только пилот.
– Но ты говорила, за мной теперь откроют охоту, - напомнил парень.
– Надеюсь, те шпионы из карантинной службы, что имеются на планете, ещё не успели добраться до моего дворца, - усмехнулась правительница.
– Не думаю, что они уже успели сфотографировать твоё лицо. Если только ты не выходил наружу и не позировал перед телекамерами на спутниках слишком часто.
– Я всегда скрывал своё лицо от небес, - заверил её юноша.
– Я знаю, мой милый лорд, - с улыбкой ответила она.