Свой среди чужих
Шрифт:
Северный сектор. Возглавляет турок, капитан первого ранга Мехди, потомственный янычар, у него за спиной пять поколений предков, служивших в армии. Такие не предают, турок этот – крепкий, как сталь, выходец из Севастопольского нахимовского. Сектор сложный – в его районе нефтяные месторождения, которые надо восстанавливать, там же – максимальное количество остаточных бандгрупп. В его секторе действуют не только сухопутные части, но и боевые пловцы, базирующиеся на десантном корабле «Адмирал Александр Колчак», стоящем на траверзе порта Аль-Фао. Может, я пристрастен, но пока что военные моряки, приходящие с моря и после выполнения боевой задачи возвращающиеся на базу в море, наиболее эффективны в борьбе с терроризмом и бандитизмом.
В его секторе у Мехди было несколько останов, в каждом из них – подпольный исламский комитет. Существует
Результаты по сектору – два ночных рейда, четыре нападения, из них два – с человеческими жертвами. Просто обстрелы не считаем – смысла нет. Опять отличились моряки – прямо в городе Хораммабаде накрыли исламский комитет, выследили и атаковали с вертолетов. Никто не ушел. Около озера Урмия пуском ракеты с беспилотника уничтожен караван, в котором находились опознанные террористы. Как их опознавали – не знаю и знать не хочу, дело с трансграничными караванами надо давить.
Южный сектор. Полковник Абоян, армянин. Этот из десантников отличается тем, что у него постоянно нервы на взводе, представляю, как с ним работает штаб. В штабе, насколько я знаю, – все русские, потому что только русские могут выдержать экспансивного армянина, армянин с армянином так не уживутся. Тоже несколько останов, полно беженцев. В его секторе работают морские пехотинцы с тяжелого десантного корабля «Москва», он стоит на рейде острова Киш, известного курорта, теперь там госпитали для раненых и пораженных радиацией. В его секторе очень скверное место – граница не с Афганистаном, а с Британской Индией, с той стороны контрабандистов и террористов всемерно поддерживают, нападения на пограничников каждый день, принято решение по нарушителям границы открывать огонь без предупреждения. Там живет много племен, которые до этого вообще не знали о существовании границы – что ж, теперь знают. Не стоило поддерживать вооруженное выступление против шахиншаха, так бы и жили, а теперь – извините.
Близость британцев сказывается – восемь нападений, три – с потерями. Взорвали тяжелую БМП – интересно, чем, она же пятьдесят тонн весит. Хотя следовало ожидать – здесь куда лучше со взрывчаткой, могут себе позволить заложить очень мощный фугас. Сектор активен, пять рейдов, в том числе ночной, на границе. Спецы проводят зачистку в горах южнее Захедана – просто группы с тяжелыми снайперскими винтовками и лазерными указателями целей, любой вооруженный человек – противник. Своего рода – санкционированный отстрел.
Сектор Восток. Генерал Караджаев, осетин. Бывший абсолютный чемпион армии и флота по стрелковому троеборью [46] , на состязание я его вызову, только если окончательно рехнусь. В сорок восемь лет сам ходит в рейды, чтобы понимать обстановку, – несмотря на категорический запрет для старших офицеров. В конце концов старшие офицеры должны командовать, а не на пузе по камням елозить. В его секторе – граница с Афганистаном, длинная и страшная. Голяк – она ничем не прикрыта, не на что опереться – голая пустыня, кое-где еще и обводненная, это значит только то, что есть деревья и есть где прятаться. Замирение сектора целиком держится на дирижаблях наблюдения, ударных самолетах и патрулях – конных и на квадроциклах. На той стороне – настоящий ад, никто ничего не контролирует, война всех против всех. Неофициально мною дано распоряжение пересекать границу при преследовании – но не попадаться.
46
Автомат, пулемет, снайперская винтовка.
Пять нападений, Караджаеву удалось сохранить свой личный состав. Связано с тем, что здесь большая свобода передвижения и мало где можно устроить засаду. Земля плоская, как стол. Три ответных рейда, все три – с результатом. Вот это я понимаю – работа. Обычный рейд заключается в чем – спутник или дирижабль наблюдения отмечает активность, после чего на голову аллахакбаров сваливаются либо бомба, либо десантники. Пленных не берут ни с той, ни с другой стороны. Караджаев несет основную нагрузку по созданию зоны «Отбойщик» [47] – пограничной полосы между Афганистаном и Персидским краем, но время у него еще есть.
47
В нашем мире так называлась зона между Родезией и Мозамбиком. Жуткое место, широкая полоса колючей проволоки и мин, мин столько, что их не сосчитать.
Зона Север. Генерал Малгобеков, фамилия у него узбекская, причем с корнем «бек», хотя на самом деле он русский на три четверти, родом из Ташкента, абсолютно космополитичного города и форпоста России в регионе, – так что его можно считать полностью русским. Он полиглот, знает русский, узбекский, английский, немецкий, таджикский, голландский, африкаанс, суахили и упрощенный китайский диалект японского. Раз знает таджикский – значит, может объясниться с любым местным жителем, таджикский язык есть вариант языка фарси, точики-фарси. Выходец из десанта, но совершенно на десантника не похож – умный, расчетливый, осторожный. Кличка в войсках Бек, пользуется большим уважением. Пять лет прослужил наблюдателем в Бурской Конфедерации и пять – в Германской Западной Африке, поэтому в вопросах борьбы с терроризмом может поучить кого угодно из нас. Самый старший из нас по возрасту – под шестьдесят.
В его зоне ответственности – Эльбрус и спецсектор, и то, и другое – предельно хреновые места. Каспийское побережье спокойно, потому что там одни рыбаки живут, да производства, ориентированные на Россию, исламистов очень мало. А вот в самих горах, в предместьях Тегерана – всякой твари по паре. Тегеран хоть и выделен в отдельную оперативную зону – все равно границу тут провести невозможно, и основной гнойник здесь. Даже не в Тегеране, а в его южных и западных предместьях, более бедных и зараженных исламским экстремизмом. На самой границе сектора находится город Кум – город, который по здравом разумении надо сжечь напалмом и забыть. В свое время шахская гвардия повесила здесь всех аятолл и заменила их новыми – но результатом было только образование параллельной религии, подпольных исламских комитетов и страх к режиму, перерастающий в лютую ненависть. Сейчас нам приходится не вести диалог с признанными в стране религиозными лидерами, а уничтожать исламские комитеты и параллельно что-то делать с «ручными» муллами, которые стучали в САВАК, а теперь готовы стучать и нам. За деньги и за сохранение некоего социального статуса, предполагающего безнаказанность за мелкие грешки типа наркомании или сожительства с маленькими мальчиками. По мне, ручная религия – это плохо, а религия, опустившаяся и испоганенная такими вот подонками, – плоха вдвойне. Все то, что здесь сотворили, – сотворили люди без Бога в душе. И какая разница – как этот Бог называется?
Но если мы начнем преследовать этих презираемых людьми священнослужителей – они моментально переметнутся на другую сторону и станут героями в глазах людей. Как же – оказали сопротивление власти, которая всего лишь хочет, чтобы эти ублюдки не ширялись, не доносили и не трахали пацанов.
Вообще, давайте не будем про Кум. Для меня, как для наместника и человека, неоднократно имевшего дело с исламистами-фанатиками, это – очень больная тема. Будет еще время – расскажу вам, что к чему.
В секторе генерала Малгобекова всего два нападения, но одно очень серьезное. Нанесли удар по колонне, на горной дороге, участвовало как минимум пятьдесят человек, и у них был ПЗРК. Плохая погода – на сопровождение не пустили беспилотник, с беспилотниками в таких горах, как Эльбрус, большие проблемы. Пока подошли вертолеты, экстремисты успели сделать свое черное дело и унесли ноги. Кабины бронированные, многого они не добились, но и того, что натворили, – достаточно.
Рейдов сегодня не было.
Сектор Тегеран. Самый проблемный сектор. В городе полно беженцев, среди них – достаточно исламистов. Действие рождает противодействие – и исламские комитеты, жестоко преследуемые еще при жизни шаха, стали единственным институтом власти (пусть и незаконной), которая защищала людей от произвола чиновников. Не шахиншаха, а именно чиновников, тут я уже начал кое-что понимать. Шахиншах не был такой страшной фигурой, как это принято было считать, его репрессии затрагивали в основном лишь верхушку общества, армию и спецслужбы. Ну скажите, кому интересен простой крестьянин? Шахиншаху? И как этот простой крестьянин может покуситься на его власть, что он сможет сделать дурного власти и государству? Да ничего.