Своя вселенная
Шрифт:
На этот раз пауза было особенно долгой.
– И зачем это? – сдавленно прозвучало наконец.
– Возможно, так устроено мироздание, – бодро ответил Дмитрий.
– Но… зачем?
Господи, что за примитивизм!
– Ставить подобным образом вопрос нельзя. Существование параллельных миров может иметь место, и всё. Выдающийся ученый Стивен Хокинг получил такой результат из модели вселенной, которую он создал. – Дмитрий ощутил холодную глыбу непонимания. Следовало произнести ещё какие-то слова. – Что значит, зачем? Разве можно, к примеру, объяснить, зачем постоянная Планка равна шести целым шестьсот двадцати
– Бог так захотел, вот зачем, – прозвучало вдруг откуда-то из угла. Голос был немолодой, спокойный, слегка небрежный.
Пока Дмитрий соображал, как отреагировать на столь смелое суждение, дверь открылась. Ирина легким шагом проскользнула меж кроватей, притормозила подле Астахова.
– Что с Петровским? – немедленно задал вопрос Дмитрий.
– Я разыскала его. – Она снисходительно улыбалась. – Обещал приехать, навестить тебя.
– А насчет того, удалось ли ему спросить, он ничего не сказал?
– Ничего не сказал. – Ирина встрепенулась. – Отец твой звонил. Я не стала говорить, что с тобой произошло. Чтобы не пугать твоих родителей. Соврала, что ты в командировке, поэтому не звонишь.
– Правильно поступила.
Родители жили в Екатеринбурге. На родине Дмитрия. Там он закончил школу. Оттуда уехал, чтобы поступить в МГУ. И поступил. И окончил. И был оставлен в аспирантуре.
Повезло ему с Ириной, третьей его женой. Толковая женщина. Без гонора. Она возглавляла представительство датской фирмы, весьма солидной, получала большую зарплату, причём вполне заслуженно. Ему нравилось её умение всё быстро схватывать, с лёгкостью обучаться новому. Дмитрий любил умных женщин. А Ирина была к тому же красива. Когда они встретились, она ещё жила с прежним мужем. Для Дмитрия это не стало преградой. Для Ирины – тоже. Она успела охладеть к тому человеку, с которым прожила семь лет. Слишком часто он её обманывал.
– Я всё сделала, – ощутил Астахов тёплый шёпот у своего уха. – За тобой будут нормально ухаживать.
13
Звонок прозвучал громко, настойчиво. Петровский повернул голову – надрывался аппарат, украшенный гербом СССР. Правительственная связь. «Вертушка» в просторечии. Рука проделала нужные действия.
– Товарищ Петровский? – принесли электромагнитные волны глуховатый мужской голос. – Василий Игнатович? С вами говорит секретарь ЦК КПСС по идеологии Зюганов Геннадий Андреевич. Помните такого?
– Помню, – обескураженно ответил Петровский.
– Нам с вами надо поговорить. Я прошу вас найти время, приехать на Старую площадь.
– Я готов. Когда?
– Сейчас. Как, сможете?
– Смогу.
– Надеюсь, вы на машине?
– Да, – зачем-то соврал Василий.
– Жду. Ещё не забыли, где мой кабинет?
– Не забыл. – Опять враньё. А что делать?
Стремительно надев пиджак, Петровский выскочил в приёмную. Секретарша сидела за своим столом. Внимательные глаза были устремлены на него.
– У нас есть какие-то машины? Меня срочно вызывают в Центральный комитет
Его волнение передалось ей. В нервическом состоянии она принялась звонить куда-то, спрашивать насчёт транспорта. Высокий партийный орган упоминался при этом, и не единожды.
Средство передвижения нашлось – чёрная «Волга», сильно походившая на дорогой «Мерседес». Василий не без удовольствия сел на кожаное сиденье. Машина мягко тронулась, набрала скорость. Очень скоро она подлетела к солидному серому зданию на Старой площади. Аккуратный лейтенант со строгим лицом придирчиво осмотрел паспорт, сличил фотографию с оригиналом, потом буркнул:
– Проходите.
– Кабинет Зюганова где находится? – вежливо осведомился Василий.
– До лифта, и на пятый этаж.
На пятом этаже его встретил ещё один кагебешник, теперь уже капитан. Изучение паспорта и физиономии повторилось. Обошлось. Физиономия совпала с фотографией.
– Куда мне идти? – спросил Петровский, получив назад паспорт.
– Туда. – И взмах руки влево.
Он был как две капли воды похож на того Зюганова, который возглавлял коммунистическую партию в прежней вселенной и которого Василий знал по телевизионным репортажам, по фотографиям в газетах – полнолицый, нос картошкой, лысую голову обрамляли рыжеватые волосы по бокам. Руку пожал энергично.
Устроились неофициально, за красивым журнальным столиком, сбоку от большого, длинного стола для совещания. Тотчас был подан кофе, посредине стеклянной поверхности появилась большая тарелка с разнообразными печеньями.
Зюганов смотрел на него с нежностью.
– Василий Игнатович, над чем вы сейчас работаете?
Благосклонно кивнув, Петровский приступил к рассказу:
– Работаю над образом партийного работника, который давил малых предпринимателей, не понимая новой линии партии, а потом осознал свою неправоту, исправился.
– Важная тема. Очень важная и своевременная. Но у нас к вам, Василий Игнатович, просьба. Нам надо поднимать престиж власти внутри страны. Про Михаила Сергеевича Горбачева написано много книг. И это правильно. Человек, поставивший нас на рельсы успешного развития, творец перестройки. Но необходимо, чтобы лучше высветились те, кто работает рядом с Михаилом Сергеевичем, на кого он опирается. Политбюро считает это крайне важным. – Зюганов сделал небольшую паузу, предваряя главные слова. Взгляд его был самой доброжелательностью. – Как бы вы отнеслись к тому, чтобы написать книгу про Егора Тимуровича Гайдара? Один из ведущих архитекторов возвращения к новой экономической политике, ученый, премьер-министр. Внук такого знаменитого деда. – Увидев колебания Петровского, он наклонился вперед, сказал, понизив голос. – Учтите, это просьба Политбюро и Центрального комитета партии.
– Я согласен, – торжественно произнёс Петровский. – Но я рассчитываю на помощь.
Зюганов напустил шутливой хмурости на своё круглое лицо.
– Василий Игнатович, как вы можете сомневаться? Конечно же, обеспечим вас нужными материалами. Устроим встречу с Гайдаром. Всё, что необходимо, сделаем. – Он придвинулся к Василию. – Только вы уж постарайтесь написать побыстрее.
– Постараюсь.
– Мы вам доверяем. Что же вы печенье не берёте?
Рука Василия тотчас потянулась к тарелке. Печенье было направлено в рот. Прожевав, Петровский проговорил: