Священная швабра, или Клуб анонимных невест
Шрифт:
— Улыбнись, счастливица, сейчас тебя снимут для парочки журналов! — наклонившись к уху, посоветовала Ирине ведущая. — Ну, как, удобно сидеть на миллионе долларов?
— Очень!.. — честно ответила Ирина.
Только через полчаса Ирина смогла выбраться из «Спайдер-Корсы», которую продолжали осаждать журналисты глянца.
— Поздравляю! — Лера помахала ей рукой из угла, в котором стояла и дожидалась её. — Меня сейчас стошнит от всего этого безумия, — призналась она. — У тебя случайно влажной салфетки нет?
— Ты такая
— Не заморачивайся, Ир, у всех, кто тут собрался, денег, как грязи!.. Жаль, что не навсегда подарили, могла бы продать и больше не работать. Кстати, видишь вон того странного дяденьку у машины, у него ещё волосы до плеч?
Ирина взглянула на оживлённо болтающих мужчин во фраках, один из которых действительно напоминал молодого скромного батюшку.
— Никогда не догадаешься, кто это… — сквозь зубы прошипела Лера. — Это тот самый, ну, который ко мне в метро клеился и просил собачьих сухарей. Его фамилия Дудкин, представляешь?
— Тот самый, в мокроступах с Черкизовского рынка?
— И он миллионер, Ир, — захныкала Лера. — Стал богатым после того, как его отчима убили.
— Лер, подожди, а ты уверена, что это он? — Ирина поймала взгляд ничего не подозревающего Дудкина.
— Я что, похожа на сумасшедшую? — Лера состроила страшную рожу. — Мне Гончаров только что рассказал, что его отчимом был некий Кочетов, руководивший холдингом «Курицы России», — Лера, что-то посчитав в уме, добавила: — Снабжал бройлерами весь северо-запад страны!.. Ну, и хрен с этими бройлерами, зато сегодня я еду домой с самим Гончаровым!
— А мне Влад пообещал перегнать «феррари» к моему дому, — похвасталась Ирина.
— Подожди, какой ещё Влад? — возмутилась Лера.
— Да, ты не думай, ничего личного, — Ирина кивнула на мелькнувшую широкую спину во фраке. — Подожду, пока всю посуду соберёт, и поедем.
— Ир, ну и зачем тебе этот мальчик-альфонс? — у Леры некрасиво открылся рот.
— Ты обо мне не печалься, лучше расскажи, как тебе Гончаров? — отмахнулась Ирина.
— Про тебя спрашивал, — поморщилась Лера. — Он откуда-то знает, что у тебя два сына и что ты живёшь на Литовском бульваре, Ир.
— Обещай, что не расскажешь про меня ничего, — внезапно рассердилась Ирина. — Вам, что поговорить больше не о ком?..
— Обещаю!.. В перспективе, Ирка, я скоро стану богатой вдовой! — Лера послала воздушный поцелуй появившемуся в зале Гончарову.
«Спайдер-Корса» сияла со сцены внушительной хромировкой, а Леру из-за угла жадно разглядывал миллионер Дудкин. У его ног дремал пожилой пудель цвета старого холодильника.
Обычно собак не пускают в клубы, вроде «„Эврибади“», но для старого пуделя, по-видимому, сделали исключение. Но пуделю было, похоже, на это глубоко наплевать!
Нелицеприятная объективность
Четвёртый месяц им снились одинаковые сны — море мух и ржавые, наваленные друг на друга искорёженные металлические ящики.
В ту душную августовскую ночь они остановили новый австрийский рефрижератор. Тонкошеий водитель-срочник не оказал сопротивления двум милиционерам, но то, что они увидели, вскрыв рефрижератор, превзошло все их ожидания. Груз, который был запаян в ящики, невозможно было продать, так как он ни на что не годился.
— Надо было фуру останавливать!.. Фуру! — ярился Лапшин, когда, оттащив обмякшее тело водителя в кювет, они открыли кузов, осветив фонарём свою долгожданную добычу.
Да, им фатально не повезло с добычей, зато через месяц они за хорошие деньги загнали рефрижератор. А в середине зимы неожиданно выяснилось, что новый хозяин 115-го химкомбината, на котором в конце лета они спрятали злополучный груз, уже дважды прилетал в Тихорецк. Расконсервация химкомбината могла начаться со дня на день.
В ту ночь напарники встретились в квартире у Долгова, у Лапшина было слишком тесно, вдобавок, в сентябре он женился. Долгов уже полчаса угрюмо цедил пиво и смотрел в телевизор, в котором шёл старый чёрно-белый фильм «Ко мне, Мухтар».
— Надо что-то делать, Лапша! — время от времени монотонно бубнил он.
— А зачем? — весело огрызался Лапшин, кося глазом на новенькое обручальное кольцо на правой руке. — Найдут груз или не найдут, с нами-то его никак не свяжут! Рефрижератор пропал в августе, а уже февраль… Все улики снегом замело, Вить.
— Еще как свяжут!.. И, вдобавок, на детекторе лжи проверят, — Виктор Долгов отставил пустой стакан. — Размечтался…
— На детекторе лжи?.. — эхом повторил Лапшин. — Без моего согласия не имеют права!..
Долгов потёр распухшую челюсть и кивнул на экран, где пёс бросался на предавшую его хозяйку.
— Вот, думаю, может, позвонить тому, кому теперь принадлежит химкомбинат? — Долгов взял со стола покоцаный мобильник. — Ну, прежде, чем его служба безопасности добралась до нас, а?..
— Зачем? — шёпотом спросил Лапшин, с опаской глядя на телефон. — Выкинь ты его от греха подальше, Вить…
— Позвоню, и скажу кое-что, а? — Долгов поигрался телефоном и чуть его не уронил.
— Тебя вычислят! — Лапшин с ненавистью взглянул на напарника. — И меня вместе с тобой.
— Как вычислят-то? — перебил Долгов. — Если у меня мобильный несуществующего человека! Помнишь Акимушкина?..
— Ну, ты дурак! — Лапшин сжал кулаки. — Значит, это ты стянул год назад телефон из кармана трупа Акимушкина?..
Долгов сплюнул.
— Лапша, у нас с тобой есть реальная возможность, если не разбогатеть, то хотя бы…
— Сесть в тюрьму? — заорал Лапшин. — Тебе хорошо одному, а у меня жена с брюхом ходит!
— А когда водителя душил, ты о жене не думал, хорёк вонючий? — неожиданно взвился Долгов.