Священные холмы
Шрифт:
В долине разбили шатры так, что королевский оказался посередине, остальные же: оллама и его свиты, королевы Фионы и её дочерей, а также прислуги, нескольких лэрдов, и, наконец, друида Эогана – вокруг него.
День выдался холодным. Пар валил от лошадей и от дыхания людей. Земля, скованная морозом, потрескивала под ногами.
Оллам, предвидя холод на Сайман, отправляясь в Тару, приказал взять тёплый шатёр: его верхний слой – из плотного домотканого холста, затем – меховая подбивка и, наконец, с внутренней стороны – шерстяная ткань приятного небесно-голубого цвета, расшитая огамическими письменами.
Посередине шатра стояла большая жаровня, угли для которой приносились с догоравшего костра.
Обустроившись, оллам изъявил желание отдохнуть и собраться с мыслями перед ответственной миссией. Мангор решил не покидать своего учителя, оставшись в шатре. Дейдре, укутавшись в тёплый плащ на лисьем меху, откинула полог шатра и отправилась подышать свежим морозным воздухом.
Она окинула взором лагерь из пёстрых шатров, выросший в долине Маг-Слехт. Отчего-то эта картина напомнила ей торговую площадь в Эмайн-Маха, усыпанную балаганчиками бродячих актёров. Дейдре улыбнулась своим же мыслям, которые вовсе не соответствовали предстоящему мероприятию, от которого, по мнению многих, зависела дальнейшая судьба Тары и Эрин.
Дейдре повернула в сторону фиднемед [55] . Её древние кряжистые дубы, вероятно, ещё помнили древних богов, населявших Эрин. Девушка накинула капюшон, мороз усиливался.
Дейдре прошлась по окраине рощи, поодаль, в глубине виднелся древний неметон. Немного постояв, она решилась, войти в святилище.
Круглый жертвенный камень в центре неметона почернел от крови, пролитой на него за сотни лет. Дейдре присела около него, не удержалась и провела рукой по шершавой поверхности камня. Тело пронзила дрожь…
55
Фиднемед – священная роща (древнеирланд.)
Девушка невольно отпрянула от камня и резко встала.
– Я тоже люблю приходить сюда… Побыть наедине со своими мыслями. Этот камень умеет говорить.
Дейдре вздрогнула и повернулась на голос. Перед ней стоял молодой мужчина, явно из свиты короля.
– Неужели? Я ничего не слышала… – ответила она, немного растерявшись.
– Давай, послушаем вместе. – Предложил незнакомец.
Дейдре почувствовала, что её щёки краснеют, и вовсе не от холода – просто незнакомец был молод и очень привлекателен.
Незнакомец взял Дейдре за руку.
– Лучше вот так, – сказал он, увлекая девушку за собой, присаживаясь на корточки около камня. Она не сопротивлялась, осознавая, что незнакомец ей нравится. – Теперь положи на него руку, так же, как ты делала…
Дейдре снова подчинилась и замерла. Неожиданно воздух наполнили едва различимые звуки: блеяние ягнят, мычание коров и быков, и, наконец, предсмертные человеческие крики.
Девушке стало не по себе. Она хотела одёрнуть руку, но мужчина крепко держал её.
– Слышала? – тихо спросил он.
– Здесь приносили в жертву пиктов? – ответила она вопросом на вопрос.
– Да. Я даже помню этот день, мне тогда было лет семь-восемь. Сюда привели несколько сотен пленных, а может и больше. Их головы хранятся в одиноком кромлехе.
– Я хотела бы посмотреть на него. – Робко сказала Дейдре.
– Идём…
Незнакомец увлёк девушку в глубину фиднемеда. По дороге, она поймала себя на мысли, что пошла бы с этим мужчиной куда угодно. Ей стало неловко: а если отец узнает о её прогулке с незнакомцем? Что он скажет?
Но сейчас Дейдре было всё равно. Она просто шла за ним…
– Вот он, кромлех. – Сказал незнакомец.
Перед Дейдре стоял высокий камень. В его поверхности, выщербленной от времени, было проделано множество ниш, в которых хранились головы… Это были головы тех самых пиктов, принесённых в жертву много лет назад.
Дейдре, не удержалась, протянула руку и дотронулась до одного из черепов. Ей казалось, что некая сила пронзит её за дерзость, но она ощутила лишь гладкую холодную поверхность черепа.
– Я не посмел бы дотронуться до него. – Признался незнакомец и, словно опомнившись, добавил: – Прости, я не представился: Кейд, лэрд Тальтиу.
– Меня зовут…
– Дейдре… Я знаю, что тебя зовут Дейдре. В Таре только и говорили все эти дни, что о прибытии оллама, его приемнике, женщине-друиде и о тебе. – Признался Кейд.
Девушка немного смутилась.
– И что же про меня говорили?
– Что ты красива и нежна, как утренний рассвет.
Дейдре снова покраснела.
– Идём. – Кейд потянул ей руку. – Иначе наше отсутствие породит множество кривотолков.
Дейдре удивилась.
– Почему?
– При королевском дворе всегда много говорят… Кто – из зависти, кто – из злобы, кто – просто, чтобы привлечь к себе внимание. А разве ты живёшь не при дворе короля Конайре?
– Нет. Я живу в Армаге.
– Армаг… Я слышал, что он – вроде Тары, только – в Уладе.
Девушка кивнула.
– Да. И недалеко о Армага также есть священная роща, в ней – неметон. Мой отец совершает там ритуальные жертвоприношения и воздаёт молитву богам. Только вот человеческие жертвы давно не приносились, Улада много лет ни с кем не воюет.
– Это из-за оллама.
Дейдре удивлённо вскинула брови.
– Из-за моего отца? Почему?
– Его могущество слишком велико. Увы, верховный друид Эоган, не обладает и малой толикой. Иногда мне кажется…
Девушка встрепенулась.
– Что? Говори, я никому не скажу.
– Мне кажется, что Эоган – скорее придворный, нежели – друид. Он говорит то, что хочет слышать король.
Мойриот вошла в медионеметон, который располагался на одном из пологих холмов долины. Посередине него во всей своей зловещей красе возвышался Кром-Кройх [56] . Мойриот много раз слышала о каменном идоле, появившемся ещё во времена древних богов. Теперь он стоял перед ней… Или она – перед ним?..
56
В переводе с древнеирландского означает: кровавая луна.