Священные холмы
Шрифт:
Фиона удивлённо вскинула брови.
– Я знаю только одно место на земле, где готовят такие яды – это Дал-Риада.
Мак Алистер промолчал. Ему не хотелось выдавать свои тайные связи даже королеве.
– Мы не можем более оставаться в шатре. Надо выказать обеспокоенность состоянием бастарда. Впрочем, тебе не стоит спешить. Всем известно, что ты не питаешь родственных чувств к Ингелу.
– Разумеется, этот выродок для меня никто! – с жаром воскликнула королева.
– Прошу тебя, тише… – зашикал на неё осторожный Мак Алистер. – Не стоит привлекать к себе внимания. Страшно предположить, что король прикажет сделать с несчастным лэрдом Маоном. Я же направлюсь к королю, а затем к верховному друиду Эогану.
Советник подошёл к королевскому шатру. Стража, стоявшая вокруг него плотным кольцом, обнажила мечи. Мак Алистер сразу же, без лишних слов, догадался: Конайре отдал приказ его не беспокоить.
Советник осмотрелся: на небольшой площадке перед шатром никого не было, стало быть, всем любопытным приказали удалиться. Он постоял ещё некоторое время: до слуха донеслись крики командира королевской стражи, которые бесспорно предназначались лэрду Маону. Тот же отвечал сбивчиво и порой бессвязно. Несчастный Маон пытался объяснить, что корнвенхау у него украли…
Но командира королевской стражи такие объяснения явно не устраивали. Советник услышал удар и шум падающего тела…
Он глубоко вздохнул, насладившись морозным свежим воздухом, не испытывая ни малейшего сожаления или угрызений совести о содеянном.
Мак Алистер спустился с холма, у подножия которого стояли шатры друидов. Самый просторный шатёр темно-красного цвета принадлежал Эогану. Здесь не было королевской стражи, но, приблизившись, советник отчётливо увидел около входа в шатёр остро отточенные палочки, торчавшие из земли.
«Гейс… Они наложили гейс, дабы никто из посторонних не вошёл и не помешал им. Пожалуй, стоит остерегаться магии…» – подумал Мак Алистер. До него донеслись голоса друидов и запах горящих ясеневых веток. Друиды совершали тайный обряд, пытаясь вернуть Ингела к жизни.
Лэрд Тальтиу немного отдохнул после бурной ночи, проведённой в объятиях Этлин, привёл себя в порядок и решительно направился к шатру оллама.
Там уже вовсю кипела жизнь. Слуги укладывали имущество оллама в повозки, и намеривались разобрать шатёр.
– Приветствую тебя, оллам! – лэрд почтительно поклонился Катбаду, отдававшему распоряжения слугам.
Оллам оглянулся.
– Лэрд Тальтиу?!
– Да… Прости, мою дерзость, оллам, но я хотел бы поговорить с тобой.
Катбад внимательно воззрился на гостя.
– Я догадываюсь: о чём пойдёт речь. Ночью, в медионеметоне, от меня не ускользнул твой повышенный интерес к Дейдре.
– Да, оллам, истинно так. Я пришёл просить твоего дозволения жениться на Дейдре… Я молод и богат, твоя дочь отвечает мне взаимностью… И…
Катбад поднял руку, прерывая речь Кейда.
– Не трать слов лэрд Тальтиу. Всем известно о твоём богатстве. Я достаточно услышал и принимаю решение: ты посетишь меня в Армаге накануне праздника Имболк [65] . – Сказал оллам и продолжил отдавать приказания слугам.
Лэрд пребывал в некотором замешательстве, ему хотелось спросить: знает ли Катбад о том, что произошло с Ингелом? Затем он отогнал эту мысль. В конце концов, он пришёл поговорить о сватовстве, а не о бастарде.
65
Имболк – отмечался ирландцами 1 февраля. В это время начинали доиться овцы. Позднее этот праздник стал называться именем святой Бригиты.
– Могу ли увидеть Дейдре, прежде чем вы покинете Маг-Слехт.
– Да. Она – в повозке.
Лэрд поспешил к повозкам, стоявшим недалеко от шатра, вокруг которых хлопотали слуги.
– Лэрд Тальтиу… – негромко окликнул Кейда женский голос. Он обернулся: перед ним стояла Мойриот.
– Ты, женщина-друид, из свиты оллама.
Мойриот кивнула.
– Верно. Ты хочешь повидаться с Дейдре? – спросила она.
– Да. На то мне дал дозволение сам оллам.
Мойриот не отрывала взгляд от Кейда. Он смутился.
– Почему, ты, так смотришь на меня?
– Ты провёл бурную ночь, не так ли?
Кейд вздрогнул.
– Не твоё дело! – внезапно взорвался он.
– Возможно. Странно, что оллам этого не заметил. Устал, наверное…
– Что ты хочешь от меня? – Кейд терял терпение.
– Не ходи к Дейдре. И прежде, чем явиться в Армаг к олламу – подумай! – настаивала Мойриот.
– О чём?
– О том, сколько времени ты и Дейдре будите делить супружеское ложе. Его у тебя осталось не так уж много…
Лэрд изменился в лице.
– Откуда ты узнала?
– Я чувствую гейс. Меня не обманешь. – Пояснила женщина. – Вот возьми амулет. – Она сняла с шеи медальон с огамическими знаками. – Он должен помочь. – Лэрд принял подарок и с удивлением взирал на Мойриот. – Возвращайся в свой шатёр. – Настаивала она. – Поверь мне, так будет лучше.
Ингел по-прежнему не подавал признаков жизни, пребывая в бессознательном состоянии. Его дыхание с каждым мгновением ослабевало.
Эоган прекрасно осознавал, что его магия и знания бессильны перед ядом, попавшим в кровь наследника Тары. Он испытал все возможные средства. Оставалось последнее: воззвать к жестокому и кровавому Тевтату во время принесения в жертву лэрда Маона. Эоган знал, как это опасно, но всё же решился на крайний, последний шаг. Ведь речь шла о его репутации и жизни наследника Тары.
Сначала он пожалел, что не обратился за помощью к всесильному Катбаду, и тот уже отбыл из Маг-Слехта в Уладу. Но затем решил, что сам сможет воздать жертвенные почести Тевтату и сотворить соответствующую молитву, ведь придётся просить за жизнь Ингела и неизвестно, что Бог войны потребует взамен.