Священный меч Будды

Сальгари Эмилио

— Я начинаю сам это думать, Джеймс, — отвечал капитан. — Со мной никогда еще не случалось ничего подобного.

— Как бы там ни было, а все-таки это великолепное приключение.

— Лишь бы только бандиту не пришла в голову скверная мысль перерезать нам горло.

— Разбойник, утопающий в такой роскоши…

— Тише! — прошептал Мин Си. — Вон сам Теон Каи.

Часть одной из стен неожиданно открылась, и на пороге этой потайной двери появился человек в голубой шелковой одежде, стянутой поясом с массой торчащих за ним пистолетов и малайских крисов; на голове у него

была надета коническая войлочная шляпа, украшенная большим плюмажем. Это был человек небольшого роста, но могучего сложения и, судя по наружности, обладавший необычайной силой. Довольно умное плоское лицо, сильно выдающиеся скулы, большой лоб с широким шрамом и косые, быстрые глаза производили сильное впечатление при первом же взгляде на бандита.

Он остановился на пороге, внимательно рассматривая своих новых пленников, а потом направился к ним с самой обворожительной улыбкой, когда-либо появлявшейся на устах тонкинца; скрестив на груди руки и медленно разводя их, он произнес обычное приветствие:

— Изин! Изин!

Капитан и его спутники, весьма удивленные таким приемом, которого они никак не ожидали, поспешили отвечать на его приветствие. Теон Каи сделал им знак сесть в каменные кресла и, подумав несколько минут, спросил мелодичным голосом:

— Каким ветром занесло вас сюда, так далеко от вашей родины? Ведь, если я не ошибаюсь, вы принадлежите к народам, обитающим далеко на Западе.

— Заключенное нами пари, — отвечал капитан, с любопытством рассматривавший этого странного бандита.

— Вы европейцы?

— Ты угадал.

— Куда же вы держите путь? — спросил бандит.

— Мы хотим проникнуть в Юаньян.

— Что вам там понадобилось?

— Мы разыскиваем священный меч Будды.

Теон Каи широко раскрыл глаза, и на лице его изобразилось глубокое удивление.

— Священный меч Будды?! — переспросил он.

— Тебя это удивляет?

— Может быть…

Теон Каи замолчал и, казалось, погрузился в глубокие размышления. Несколько минут просидел он с опущенной на грудь головой, потом, быстро подняв ее, сказал:

— Итак, стало быть, ты ищешь священный меч Будды?

— Да, и я поклялся найти его, хотя бы мне для этого пришлось перевернуть вверх дном всю Юньнань и всю Бирму.

— Разве ты знаешь, где он находится?

— Мне сказали, что в Юаньяне.

— А место, в котором он был скрыт?

— Оно мне неизвестно.

— Послушай меня, чужестранец. И я также одно время интересовался этим оружием и не раз пытался напасть на Юаньян со своей шайкой. Знаешь ли ты, прежде всего, кто его похитил?

— Фанатик-буддист.

— Наоборот, говорят, что то был отважный разбойник; но был ли это фанатик или разбойник, а священный меч все равно украден. Насколько мне удалось узнать, это оружие было привезено в Юаньян, но там следы его теряются. Перед тобой открываются три пути; если ты хочешь его отыскать, то должен будешь исследовать один путь за другим.

— Дальность пути меня не пугает, а препятствия не останавливают.

— Я этому верю, — сказал бандит. — Будь внимателен и запечатлей в своей памяти то, что я тебе скажу.

— Говори.

— Одни

говорят, что священный меч сокрыт в храме Будды в Юаньяне; другие — что он спрятан в Киум-Доджэ великого Jiredo в Амарапуре; третьи — что он замурован под железным Т пагоды Швемадо в Пегу.

— В пагоде Швемадо? — воскликнул капитан.

— Что же тебя здесь удивляет?

— Я в первый раз слышу об этом.

— Теперь уж ты этого не можешь сказать. Неужели у тебя хватит смелости добраться до самого Пегу?

— У меня хватит ее, даже если бы пришлось добираться до самой Индии.

Теон Каи посмотрел на него с еще большим удивлением.

— Вот это человек! — воскликнул он с неподдельным восторгом. — Не хочешь ли ты остаться со мной?

Капитан вздрогнул от такого неожиданного вопроса.

— Нет, — твердо ответил он. Чело бандита затуманилось.

— А если бы я стал принуждать тебя к этому? — спросил он.

— Я скорее дам себя убить, чем сделаюсь разбойником.

— Ты презираешь это ремесло?

— Я отказываюсь потому, что должен разыскать священный меч. Я поставил на карту свою честь.

Теон Каи поднялся, приблизился к капитану и, положив ему на плечи свои руки, сказал:

— Ты благородный человек! Завтра я тебя отпущу.

Затем он ударил два раза в гонг, висевший на пороге одной из дверей.

На этот зов явился роскошно одетый бандит, который принес целый ряд фарфоровых чашечек цвета зеленой морской води, установленных на подносе, и большой чайник, разрисованный картиной отступления Бодхидхармы, стоящего на легендарном плоту.

Чай, по китайскому обыкновению без молока и без сахара, был разлит в чашечки. Теон Каи первый подал пример, храбро опорожнив несколько чашек; американец, подражая ему, опорожнил их не менее полусотни и подсел поближе к чайнику, чтобы, если окажется возможным, выпить еще столько же.

Гостеприимный бандит еще несколько минут забавлялся разговором с пленниками, рассказывая про свою шайку и ее кровавые подвиги, а затем удалился, предупредив, что будет ждать их к обеду.

— Клянусь Бахусом! — воскликнул американец, кидаясь к чашечкам и опоражнивая их одну за другой. — Какой милый человек! Я никогда в жизни никого не встречал, кто походил бы на этого бандита. Клянусь вам, друзья мои, что я чувствую себя способным полюбить его, несмотря на его желтую рожу и глупые усы.

—А я чувствую себя в состоянии расцеловать его! — с энтузиазмом объявил поляк. — Честное слово, я поцелую его, если только он накормит нас еще и хорошим обедом.

— Этот человек способен угостить нас по-княжески, мой мальчик. Все зависит от того, какова у них стряпня.

— Не беспокойтесь, Джеймс, — сказал капитан, — здесь не будет недостатка ни в знаменитых гнездах саланганы, ни в трепанге, ни в обильных и вкусных напитках, которые я посоветую вам употреблять умеренно, если вы не хотите потешить Теон Каи видом пьяного иностранца.