Святая Грета
Шрифт:
— Бедный, — Грета погладила его по рукаву. — У тебя новая куртка?.. И как он выглядит, этот шаман?
— Никто из наших не видел его, — ответил Клайс. — Юнит, подкинь досок, — попросил он маленького мальчика.
— Пососи сосок!.. — буркнул тот, не двигаясь с места.
— Интересно… — Грета задумалась. Поглядела на низкое небо. — Надо будет взглянуть на этого шамана…
— И как? — хмыкнул Пол. А Бонга подумал: “Ну вот. Началось.”, - и его захлестнуло предчувствие большой игры. Он даже затоптался от нетерпения по подтаявшему снегу.
— Придумаем, как, — отозвалась Грета.
— А завтра праздник! —
— Завтра? — обрадовалась она. — Еще бы! Конечно, пойду!
— И я пойду! — крикнул Юнит, глядя на Пола с вызовом.
— А тебе нельзя! — развел руками Пол. — Тебе еще нет двенадцати!..
— Полли, ты сраная жопа!..
— Пускай сходит, ему же интересно, — сказала Грета.
— Ну конечно! Ему интересно! — передразнил Пол. — А потом он орет по ночам. И писается…
Все рассмеялись.
— Сам ты писаешься! — крикнул взбешенный Юнит.
— Посмотришь по визору, с купюрами, — хохотнул Клайс. — Детям до двенадцати и все такое…
Юнит пнул его носком ботинка. Вынул из кармана смятую сигаретную пачку. Закурил сигарету.
— Во! Видели? — прищурился Пол. — А мне потом от матери влетит. “Чему ты учишь ребенка…” Я не курю! А он — уже курит! Видели?
— Какой развитой мальчик, — умилилась Грета. — На, скушай конфетку!
Она протянула Юниту леденец.
— Пососи его сама! Я не девчонка, чтобы сосать!
Пол сплюнул себе под ноги.
— Во сколько начало? — спросила Грета.
— В девять, — ответил Клайс. — На Площади Милосердия. Говорят, будет орбитальный салют, какой- то мега-концерт…
— А что с этими?
Это было сказано безо всякого перехода, но Клайс понял, о чем она. В больнице им было никак не поговорить на эту тему. И вот, наконец, Грета дождалась. Клайс метнул на Бонгу быстрый взгляд, не хочет ли тот опередить его, но толстяк препирался с Юнитом из-за того, кому подкинуть досок в гаснущее пламя.
— Мы заманили их в яму, — негромко сказал Клайс.
— Обоих?
— Обоих. Пол помчался на велике вперед и перепрыгнул, а они вляпались, вместе с велосипедами, и попадали на колья. Одному пробило селезенку и еще какую-то хрень, у другого — куча переломов.
— Точно это те? — нахмурилась Грета.
— Невинные не пострадали, — успокоил ее Пол. — Честное слово.
— Ну и ладно. Жаль, что меня не подождали…
— Еще успеешь, — хмыкнул Клайс.
— Точно, — оскалилась Грета. — Но надо же! Новый шаман! Интересно, я его знаю?.. — И, неожиданно вскочив (ее движения были такими же порывистыми, как и у Клайса), она сказала:
— Я должна увидеть закрытую дорогу! Прямо сейчас!
По Полигону петляет множество дорог. И военных, изрытых танковыми траками, и гражданских, больше похожих на тропинки, и даже железных, по которым проносятся локомотивы с грузом химических отходов. Они сходятся, расходятся, пропадают и появляются снова, какие-то из них никуда не ведут, какие-то уводят в город, какие-то — в поселок городского типа под названием Бугры, где живет Пол со своим братцем Юнитом. Если ты растешь на Полигоне с детства, ты знаешь их все. Или почти все, потому что есть еще Темный Путь, ведущий в Ад. И есть дороги, которые закрыты. Дороги, ведущие к смерти. Никто в здравом уме не пойдет по ним, кроме взрослых, которые выросли и забыли, что к чему. Или мертвых, которым уже все равно, как и куда идти.
Цепочка подростков медленно двигалась по пересеченной местности под свинцовыми тучами, подсвеченными синими лучами над тем местом, где жили танки и стояли вышки с солдатами. И еще там, где раскинулся химический завод. Мощные прожекторы цепкими пальцами шарили по небу, но тучам не было щекотно, они, напротив, подставляли свои животы и опускались пониже.
Наконец, дети добрались до дороги, и, оседлав велосипеды, поехали довольно быстро, а кто-то — даже наперегонки.
Справа и слева высились кучи смерзшейся земли, из них выглядывали балки и старые шпалы. По рассказам, кто-то копался здесь, мечтая стать археологом, но нашел только несколько фарфоровых черепков и лучевую болезнь. Интуитивно чувствуя опасность, стайка миновала эти кучи на максимально возможной скорости и остановилась перед широкой открытой площадкой, белой от нетронутого снега. Дальше начинался спуск к реке, а еще дальше, на том берегу, скрежетали зубами железные чудовища, и порывы ветра временами доносили их жалобы — необъяснимые звуки, тоскливые и жуткие одновременно.
На той стороне было много чего интересного. Алдыбей как-то говорил, что обнаружил там бункер, в котором наверняка полно оружия, и даже собирался отправиться в экспедицию НА ТУ СТОРОНУ. Но потом Грете сломали руку, а шаман запечатал дороги, ведущие к Бродягам, смертельным проклятьем. Алдыбей судорожно вздохнул. Грета прекрасно поняла его — он боялся, что Бродяги наткнутся на найденный им бункер и все оттуда разворуют. Пришло время проверить, насколько хорошо закрыта дорога.
Передав велосипед Бонге, Грета медленно направилась к белой от снега площадке. Кончики пальцев начинало покалывать, ноги немели — верные признаки того, что дорога действительно закрыта. Тоненько запищало в ушах, как на дне школьного бассейна, и Грета остановилась.
Дальше идти было нельзя. Перед ней было что-то такое, что можно только почувствовать, навроде силового поля… Но силовое поле защитных экранов немного мерцает, оно издает неприятный электрический звук, оно изначально не-живое, а то, что закрывало эту дорогу, было живым.
Впереди притаилось что-то огромное и голодное, ждущее своего часа, когда неосторожный путник шагнет на белый пятачок нетронутого снега…
Грета подняла руку с зажатым в кулаке распятием, и ветер, словно этого ждал, налетел со всех сторон.
— Именем Иесуса! — крикнула она. Ее волосы мелькали перед лицом, порывы обезумевшего воздуха пытались выравать крест из ее руки… А потом со стороны Комбината донесся гул, и ветер утих, но зато вздрогнула земля и завыли далекие сирены. Прожектора на том берегу вскинулись и опали, зашарили по земле, и Грета побежала назад.
Дорога была закрыта самым серьезным образом.
— Посмотрела? — мрачно поинтересовался Пол. — Все, пошли отсюда!
С Полом и Юнитом они расстались у развилки, и дальше ехали втроем. Грета старалась крутить педали наравне со всеми, но Клайс видел, что ей тяжело, и не особенно спешил. Зарево придвинулось. Они подъезжали к городу. Бонга, довольный тем, что всех обогнал, подпрыгивал толстым мешком далеко впереди.