Святая Русь. Княгиня Мария

Замыслов Валерий Александрович

– Получай свои гривны, хотя и темнишь ты, Лазутка. Не был бы мужем Олеси, и единой монеты не дал бы.

– Так я знал, чью девку красть, – рассмеялся Скитник.

* * *

Один из холопов донес:

– Лазутка Скитник в городе, боярин. Ныне у своего тестя остановился.

Не показывая холопу своего удовлетворения, Неждан

Иванович сухо приказал:

– Ступай вспять. Когда Лазутка выйдет, молви, что боярин Корзун ждет по важному делу. Но чтоб не на глазах купца.

Где-то через час Лазутка оказался в покоях боярина. Выслушав Неждана Ивановича, Скитник надолго ушел в себя, и боярин никак не мог истолковать, почему надолго замолчал этот мужик – ямщик, плотник, кузнец, пахарь, воин, чьи богатырские руки свычны к любой работе. Конечно, он понимает, какой груз ответственности ложится на его плечи, но думка его наверняка не об этом а, о чем-то более затаенном и глубоком.

– Все, кажись, выполнимо, боярин, – и оружейных мастеров разместить, и рудные места показать, и древоделов подобрать.

– Тогда в чем закавыка?

– А закавыка в том, боярин, что один Ростов погоды не сделает.

– Выходит, одному Ростову и замышлять нечего?

– Нечего, боярин! – веско произнес Лазутка. – На оные тайные поселения надо многих князей подбить, иначе не стоит и дело затевать. Одной рукой и узла не завяжешь.

Неждан Иванович одобрительно посмотрел на Скитника.

– Здраво мыслишь, Лазутка. Ни одному княжеству ныне с Ордой не управиться. Хочу тебя обрадовать. Такие поселения ныне и в других уделах окажутся. И княгиня Мария, и князь Борис, и переяславский Александр Ярославич благословили лесные братства. Так что Ростово-Суздальская Русь без оружья не останется.

– Слава тебе, Господи! – истово и размашисто перекрестился Лазутка. – Тогда другое дело, Неждан Иваныч. Воистину порадовал ты меня, а то на душе кошки скребли. Вместе хорошо любого недруга бить.

– Но будь осторожен, Лазутка, и других о том упреди. Ни один татарин не должен изведать о лесных скрытнях.

– Мог

бы и не предупреждать, боярин, – произнес Скитник и вновь о чем-то призадумался. Кузнецов и артель плотников, если все получится, он сведет в Ядрово. Там и речушка есть, и ржавые болота с рудой. Но как быть с беглыми мужиками? Они бы изрядно помогли на первых порах новопришельцам. Боярин же, несомненно, надумает побывать в «лесных скрытнях» и увидит там своих бежан из Угожей. Хочешь не хочешь, но придется боярину все рассказать.

И Лазутка выдал свою тайну, на что Корзун и не подумал гневаться – напротив, даже повеселел:

– А я уж грешным делом подумал, что сгинули мои мужички, а они живут – и в ус не дуют. Ну, Лазутка! Нечего было и раньше скрывать. Никого в Угожи не погоню и никого на оброк не посажу, уж коль так судьба распорядилась. Лишь с тебя, старосты, будет особый спрос.

– И какой же, боярин?

– Дабы на добрую дружину оружья наковал.

Глава 12. За правое дело!

Десять ковалей с подручными и шестеро древоделов собрались глухой ночью в кузню Ошани. С минуты на минуту ждали боярина Корзуна.

Подле Лазутки сидел на груде железного хлама Сидорка Ревяка. С ним был самый трудный разговор. Сидорку увлекла работа в Княгинином монастыре: это тебе не амбар или избу рубить. Здесь дерево – лишь подспорье для каменных дел мастеров, но это подспорье надо настолько точно, искусно подогнать, что душа радуется. Такой затейливой работы никогда еще Ревяке делать не приходилось. Вот почему он сразу наотрез отказался от любого другого дела.

– И не упрашивай, друже. На сей раз я тебе не помощник. И чего я в твоих лешачьих местах не видел?

– А татар в Ростове видел, как они хозяевами по городу разъезжают и плетками народ стегают?

– Да при чем тут басурмане?

Пришлось Лазутке все выложить, ничего не скрывая, но и после этого Сидорка отнесся к словам Скитника настороженно:

Конец ознакомительного фрагмента.