Святое возмездие
Шрифт:
Они останавливались, начинали трясти бородами и чесать головы руками в поисках маленьких, цепких мерзавцев, и священник искренне завидовал короткому «ежику» муллы. С него снять клещей было проще простого, а вот с себя… Но, конечно же, больше всех страдал связанный Брыкалов. Он не мог даже просто провести рукой по волосам, и поэтому был вынужден ждать очередного привала, где ему на короткое время связывали ноги и развязывали руки.
Были и неожиданные нюансы. Взглянувший на Брыкалова новыми глазами Исмаил все чаще заговаривал
Священник этому не мешал, хотя, если честно, немного ревновал. Если по-хорошему, то именно он должен был начать с Брыкаловым разговор о боге – все-таки Василий Петрович природный славянин. Но положение священника как главного подозреваемого в покушении на губернатора как-то сразу поставило его на роль «плохого полицейского», и он, совершенно того не желая, все играл и играл эту до чертиков надоевшую ему роль.
– О-о, Василий Петрович! – с энтузиазмом развивал свои идеи мулла. – Сейчас на Западе целая мода на ислам. И, между прочим, знаете, среди каких слоев он стал наиболее популярен?
– У негров? – кидал короткий взгляд на самозваного «хорошего полицейского» Брыкалов.
– Что вы! – артистично всплескивал руками Исмаил. – Как раз наоборот, у самой что ни на есть интеллектуальной элиты! Вы знаете, что Кусто – мусульманин?
– Да ну?! – таращил глаза Брыкалов.
– Точно.
Отец Василий наблюдал за медленным развращением славянина Брыкалова и тихо горевал. Раньше он просто одернул бы Исмаила, но сейчас, после всего, что тот для него сделал… Он понимал, что его личные привязанности не должны влиять на исполнение его православного долга. Но они влияли.
«Блин! Так они дойдут до того, что Исмаил расскажет, что мусульманин не может убить мусульманина… И тогда прощай все мои надежды!» Он искренне хотел верить, что мулла не сделает этот последний шаг и не воспользуется его дружбой и расположением в своих «служебных» целях, но просто верить в это уже не получалось. Слишком уж многое говорило об обратном.
У Ефимовки они остановились.
– Ну что, пойдем лодку добывать? – спросил у священника Исмаил.
– Новости бы нам узнать, – покачал головой священник.
– Ты что, в деревню хочешь сходить? – насторожился мулла.
Отец Василий кивнул.
– Мишаня, не советую. Давай лучше на том берегу. Помнишь, там, чуть ближе… ну, к тому месту, где мы стояли. Там деревенька маленькая есть, в таких даже участковых не бывает. Там и узнаешь. А еще лучше просто немного подожди. – Он наклонился к его уху. – Ты что, забыл, что там рация есть? Вот дойдем, и узнаешь все свои новости.
Священник согласился. Все-таки Ефимовка была слишком большой и уже поэтому опасной.
Господь хранил их и на этот раз. После напоенного солнечным теплом
Почти на ощупь беглецы отыскали подходящую лодку и принялись выворачивать цепной болт, но тот не поддавался. И только когда Исмаил пошарил по берегу и минут через двадцать вернулся с куском арматуры, дело пошло! Они оторвали цепь вместе с замком и креплением, попрыгали на борт и, как и в прошлый раз, не вставляя весел в уключины, чтобы не скрипеть, по-индейски вышли в туманный простор.
– Стой! – запоздало заорали с берега. – Назад!
Поп и мулла налегли на весла.
– Что случилось? – глухо раздавалось от берега.
– Лодку малышевскую сперли!
– Точно?
– Да точно она. Видишь, замок сорвали! Козлы…
Поп и мулла упирались изо всех сил, уходя в туман все дальше и дальше.
– Ну так моторку заводи!
– Что я, дурак, в такой туман выходить?! Побьюсь на хрен!
– А-а! Ну тебя!
Через некоторое время над рекой послышался рокот мотора, и священник с Исмаилом плюнули на все, вставили весла в уключины и помчались, как галерные рабы под ударами кнута.
Моторка проходила настолько близко от их лодки, что они даже слышали плеск рассекаемой воды, но найти их в таком тумане да еще и в темноте ночи было невозможно.
– Суки! – смачно ругнулся мужик на моторке. – Ворье поганое! – И было слышно, как он повернул назад.
Поп и мулла сосредоточенно гребли.
– Не знал я, что когда-нибудь воровать придется, – грустно обронил в темноте мулла.
– Соблазны мира сего, – вздохнул отец Василий. – Мир соблазняет нас, грешных и слабых.
Брыкалов сидел тихий и печальный и только жевал свой кляп, словно пытался его проглотить. Священник вгляделся – что-то было не так.
– Эй, командир, – кинул он мулле, а рюкзачок твой где?
– На Брыкалове, – уверенно ответил мулла.
– Нет его на Брыкалове!
– Как нет? – бросил грести Исмаил и подался ближе. – Точно нет.
– Ах ты, гнида! – рассвирепел отец Василий. – Бросил?! – И от души выдал Брыкалову увесистый подзатыльник. Лодка покачнулась и пошла как-то боком.
– Не бей его! – вступился за пленного мулла.
– Да как же его не бить?! – разъярился священник. – Ну, скажи, как эту гадину не бить?! – И врезал еще раз.
Лодка еще раз повернулась.
– Хватит, Мишаня! – схватил его за руку мулла. – Остынь!
Отец Василий обессиленно опустился на лавочку. Лодка еще раз качнулась и замерла. Ему все было ясно. Этот подонок намеренно скинул рюкзак с едой за борт! Он, скотина, думал, что они сразу кинутся по деревням кур щупать, а там и сдернуть можно… Но как подполковнику удалось избавиться от своей ноши, было непонятно – рюкзак был намертво к нему приторочен.