Святое возмездие
Шрифт:
– Не нуди, – весело откликнулся Исмаил. – Он хоть и пленный, а тоже человек.
Отец Василий решительно не узнавал своего обычно нервного и резковатого товарища по несчастью. Ну прямо лапочкой стал! Он заткнул лодку между гусеницами и полусгнившими кустами и тоже забрался на броню.
– Ты новости по рации обещал послушать, – напомнил он мулле.
– Айн момент, – отозвался мулла и, бережно привязав Брыкалова к нависающей над броней толстенной ветви, проворной ящерицей юркнул в люк.
Священник
– Чего лыбишься?! – буркнул на него отец Василий. – Живется слишком хорошо?! Подожди, я тебе еще устрою!
Брыкалов опустил глаза долу.
– Слышь, Мишаня! – высунул из люка голову Исмаил. – Что-то эфир пустой совсем. Не пришлось бы тебе и впрямь в деревню идти.
– А как ты здесь, управишься? – исподлобья глянул на подполковника священник.
– А что? Посидим тут с Василием Петровичем, тебя подождем. Ты, главное, не беспокойся.
Отец Василий почесал затылок и кивнул.
– Идет. Главное, не упусти его, а то господин старший офицер что-то слишком хорошо себя чувствует.
– Заметано.
Все получилось как нельзя хуже. Сначала отец Василий, обмотав ступни найденным в лодке промасленным тряпьем, часа полтора брел по скользкому илу, затем вышел-таки на твердую землю и, лишь с огромным трудом найдя подмеченную ими в прошлый раз грунтовку, около часа шел к видневшимся вдали строениям. Но подойдя ближе, понял, что это старые, давно брошенные фермы, где нет ни человека, ни скотины. От ферм в разные стороны уходили четыре дороги одинаковой степени заброшенности, и куда идти дальше, было совершенно неясно.
И тогда он плюнул и повернул назад. Тем более что его так и не отпускало сосущее чувство тревоги в груди. Никогда не подводившая его интуиция подсказывала – с Исмаилушкой что-то не так. И поэтому назад, к машине, он уже мчался почти бегом. И, только ступив на броню, понял – сердце не обманывало.
Развязанный, без кляпа во рту, Брыкалов стоял на коленях рядышком с так же стоящим на коленях Исмаилом. Оба синхронно сказали что-то по-арабски и так же синхронно упали лбами в молельные коврики.
– Ну-ну, голубки, – покачал головой отец Василий и сел рядом, ожидая, когда это закончится, но тут же вскочил, заметив, что молельный коврик для Брыкалова был аккуратно вырезан из брезентовой плащ-палатки – единственной вещи на борту, которой
Священник чуть не заплакал. Такого беспредела он никак не ожидал.
Лишь присущее православной церкви христианское смирение и глубокое чувство уважения к чужим взглядам остановило его от немедленной физической расправы. А ка-ак ему хоте-елось!
Исмаил закончил, и подполковник, искоса глянув на своего наставника, понял, что намаз завершен, и тоже распрямился.
– Что, Исмаил, – издевательски начал отец Василий. – Надул своего товарища! Ах, сходи, узнай! Ах, у нас рация не работает! Ах, мы тут с Василием Петровичем тебя подождем!.. Тьфу!
– Не ругайся, друг, – смиренно улыбнулся ему мулла и тихо и даже как-то благостно поднялся с колен. – У нас на борту сегодня праздник.
– Какой это, интересно?
– В сердце всемогущего Аллаха поселилась еще одна правоверная душа. Праздник у нас, Мишаня, великий праздник. Лучше бы поздравил Ису, – ткнул он рукой в направлении пленного подполковника.
– Ису?! – заморгал отец Василий. – Он что, теперь – Иса?!
Мулла елейно улыбнулся и кивнул. Брыкалов тоже встал и как-то нараскоряку, придерживая содержимое штанов левой рукой, понес новенький молельный коврик к люку бронемашины.
– И обрезать уже успел!.. – охнув, потрясенно закачал головой отец Василий.
– Слава Аллаху, – воздел руки к небу мулла. – Все успели.
Никогда еще отца Василия так не кидали!
– С-скоти-нна! – зарычал он и кинулся на муллу.
– Ради Аллаха! – патетически вскричал Исмаил. – Не надо, друг!
– Я тебе покажу «друг»! – схватил его за воротник отец Василий. – Я тебе задам, морда нерусская! Навек позабудешь, как славян совращать!
– Это свободный выбор человека! – затрещал мулла. – Ты нарушаешь свободу совести!
– Я тебе покажу свободу совести! – заскрипел зубами священник, повалил муллу на броню и начал душить.
– Одумайся, Мишаня! – захрипел Исмаил. – Ты же Конституцию нарушаешь!
– На хрен Конституцию! – заорал священник. – Ты в мой огород залез!
– Квадрат B-15, четырнадцать километров от ефимовской переправы, правый берег… – послышалось ему.
Отец Василий еще раз тряхнул Исмаила и приостановился.
– Да, верно. Прием. Да. Здесь, прямо на протоке. Прием.
Теперь они слышали это оба, совершенно отчетливо и ясно. Пока они здесь барахтались, Брыкалов сумел выйти на связь!
Отец Василий бросил Исмаила и, сильно ударившись плечом о край люка, щучкой ухнул вниз. Брыкалов сидел у рации и продолжал диктовать координаты.
– Ах ты! – выдохнул священник и, схватив подполковника, потащил его в сторону.
– Будут вертолеты, – ясно донеслось из рации. – Подайте знак…