Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека
Шрифт:
— Юные молдоги желают с тобой переговорить.
О’Рурк кивнул. Вил посмотрел на него с любопытством.
— Кажется, ты не удивлен?
В его взгляде и тоне было нечто, не очень понравившееся Калли. Он улыбнулся.
— Я предполагал, что раньше или позже они все-таки захотят со мной поговорить, — сказал он. — А что, если я приду попозже?
— Конечно, — буркнул Вил. — Если не сейчас, то попозже.
— Отлично. Но я все-таки приду.
Он провел пальцем от шеи вниз, раскрывая шов, потом шагнул из скафандра. Тем временем Джемисон тоже освободился от своих космических доспехов.
— Пошли!
Вил
Молдоги ждали, стоя плечом к плечу, — самый высокий посередине; в такой же церемониальной позиции Калли впервые увидел их во время налета на дворец. Наверное, они подражали взрослым. Все трое стояли и смотрели на Каллихэна.
Только теперь О’Рурк смог как следует, не спеша, рассмотреть юных молдогов. Они были меньше своих сверстников-землян — так же, как взрослые молдоги были меньше и тоньше взрослых людей. Но в поведении Наследников Трона не ощущалось ничего детского — они стояли непоколебимо, прижавшись плечом к плечу, храня гордое, многозначительное молчание. Они и внешне — на глаз землянина, — мало напоминали детей. Безволосые, круглые, словно биллиардные шары черепа; костистые, туго обтянутые кожей лица — все это придавало им сходство со старичками. И все же нельзя было отрицать, что в них имелось и нечто детское. Это были глаза — большие, любопытные, без присущего взгляду взрослых оценивающего выражения. В непривычных чертах инопланетян Калли мог все-таки уловить подсознательную тягу, потребность в защите и опеке, столь свойственную обычным земным детям и так хорошо знакомую О’Рурку.
Потребность эта была инстинктивной, и Калли ощутил такое же инстинктивное желание ответить на этой немой призыв. Но он тут же погасил улыбку, заставив себя думать только о деле.
— Итак? — Он повернулся к Вилу. — Я здесь. Что им нужно?
— Они ждут, чтобы ты спросил об этом их.
Калли посмотрел на маленьких принцев.
— Я (личность) здесь, — с подчеркнутой вежливостью сказал О’Рурк по-молдогски. — Что вы (триада) желали мне сообщить?
Услышав голос Калли, самый маленький из Наследников едва не нарушил строй, но его тут же втянули на место.
— Мы (триада) вызвали тебя, — заговорил самый рослый из братьев, — потому что мы — не просто обычный Достойный индивид. Мы (триада) — это Самые Наидостойнейшие Наследники Самых Наидостойнейших семей. Мы не обязаны ждать твоего предложения достойно возвратить нас в наши семейства. Мы (триада) вызвали тебя, чтобы потребовать такого предложения, и немедленно.
— Достойное предложение, — повторил вслед за ним Калли, и с задумчивым видом кивнул. Потом повернулся к Вилу и проговорил по-английски:
— Они все это всерьез, как ты полагаешь?
— Абсолютно всерьез. И что бы ты ни собирался им ответить, советую делать это не менее серьезно. Они желают, чтобы их тела были возвращены, дабы не прерывалась линяя наследования. И ты сделаешь
— Никак иначе я его воспринимать и не собирался, — заметил Калли, задумчиво разглядывая молдогских принцев, и продолжил уже по-молдогски, обращаясь к ним: — Я (личность) до сего момента не сделал вам (триаде) такого Достойного предложения, — сказал он, тщательно выговаривая слова, — поскольку не собирался делать его вообще. Для него нет причины. Я (личность) продержу вас (триаду) здесь еще некоторое время. Но затем вы (триада) будете невредимыми возвращены в свои семейства.
Когда он кончил свою короткую речь, молдоги несколько секунд молча смотрели на него, ничем не выдавая своей реакции. Потом вновь заговорил старший Брат, который стоял в середине триады:
— Быть может, ты не уверен, что мы (триада) достаточно мудры и взрослы, чтобы самостоятельно совершить Достойное действо. Потому я, Хиркер, Старший Брат, заверяю тебя, что в полной мере на это способен. И скромно прошу оказать моим Младшим Братьям всякую помощь, которая может им понадобиться прежде, чем я завершу Достойное действо. — Он погладил по голове самого маленького из братьев. — Особенно это касается Отги, который, сам видишь, пока еще не слишком хорошо понимает подобные вещи.
Калли бросил взгляд на Вила, но седой антрополог стоял с каменным лицом, подобным маске идола. О’Рурк повернулся к трем юным принцам.
— Если вам (триаде) кое-что известно обо мне (триаде), то вы должны понимать — я (личность) редко требую от пленников Достойного действа. Я (триада) — не обычный похититель. Как вы, быть может, слышали, я (личность) — Демон Тьмы!
Шесть детских глаз несколько долгих секунд безмолвно смотрели на него. Потом тишину неожиданно нарушил тоненький голосок самого маленького Брата:
— А где твоя третья черная рука?
Калли замер — вопрос застал его врасплох. Этого он не ожидал. Он вспомнил, что, согласно легенде, у Демона действительно была третья рука, которую он обычно прятал под складками одежды. О’Рурку пришлось сделать усилие, чтобы подавить улыбку. Никто из взрослых молдогов не требовал от него предъявления третьей руки. Очень интересная разница обнаруживалась между мышлением юных и взрослых инопланетян!
Тем временем три маленьких молдога смотрели на Каллихэна с выражением, которое можно видеть в глазах детей на Земле, когда взрослые употребляют в их присутствии какое-нибудь запретное слово или выражение. Потом старший Брат подобрался и сделал шажок вперед, к Калли. Остальные немедленно последовали за ним, заняв положенные им места слева и справа.
— Ты — не Демон Тьмы. Ты даже не достойный индивид, — обвиняющим тоном сказал старший Брат. — Ты всего лишь мягколицый!
— Это действительно так, — кивнул Калли. — Я (личность) — мягколицый. Во времена, когда Самые Достойные Отец и Дядья вас (триады) были в возрасте не старше вашего нынешнего, вы (все молдоги) не имели представления о мягколицых и как вести с ними дела. Но когда вы (триада) станете взрослыми Самыми Достойными, вам и вообще всем молдогам потребуется понимание мягколицых — таких, как я.