Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие
Шрифт:
Как сказано было, нет рукописных сборников творений св. Григория; поэтому и в разновременно выходящие печатные издания его творений попадало только то, что в данное время известно было под его именем. Первым изданием творений св. Григория было Gerh. Vossii, S. Gregorii, episcopi Neocaesareiisis, cognomento Thanmaturgi, opera omnia. Moguntiae 1604. 4. Здесь помещены сначала elogia et testimonia o св. Григории (p. 1–10), затем — изложение веры (p. 11–14), — только в латинском переводе — (p. 15–28), двенадцать глав о вере (p. 29–45), первые четыре беседы (р. 50–117), каноническое послание (р. 118–134), к Татиану о душе (р. 135— 148), переложение Екклесиаста — только в латинском переводе — (р. 149–158), благодарственная речь Оригену (р. 169— 233), житие Св. Григория, написанное Григорием Нисским (р. 284–327); за текстом каждого произведения помещаются пояснительные примечания. Следующее, улучшенное издание представляет Fronton is Ducaei, SS. PP. Gregorii Thanmaturgi, Macarii Aegyptii et Basilii Seleuciae Isauriae episcopi opera omnia graeco-latina. Paris 1622 in folio. Здесь напечатаны: изложение веры (p. 1), двенадцать глав о вере (р. 2–9), четыре беседы (р. 9–37), каноническое послание (р. 37–41), трактат о душе (р. 42–47), благодарственная речь Оригену (р. 48–77), переложение Екклесиаста (р. 77–96), — только в латинском переводе — (р. 97–102); в приложении присоединены: примечания Gerh, Vossii (p. 103–129), Iacobi Billii scholia in Metaphrasin (p. 119–121), Prontonis Ducaei notae (p. 121–124).
Издание P. Gallandii положено в основу издания Migne, Patrologiae cursus completus, series graeca, t. X, col. 963–1232. Вначале здесь перепечатаны из Р. Gallandii — Notitia historico-critica (col. 963–972), затем приведены veterum testimonia (col. 973–982), далее следуют: изложение веры (из изд. Gallandii) — col. 983–988, переложение Екклесиаста (из изд. Gallandii) — col. 987–1018, каноническое послание (из изд. Gallandii) — col. 1019–1048, благодарственная речь Оригену (из изд. Gallandii) — col. 1049–1104, (греческий текст из Mai, Script, vet. t. VII; латинский перевод из издания Gerh. Vossii) — col. 1103–1124, фрагмент из того же произведения (взятый из того же издания Mai) — col. 1123–1124, фрагмент из беседы св. Григория о Троице (взят из изд. Mai, Spicilegium Romanum, t. III) — col. 1124–1126, двенадцать глав о вере (из Opera Gretseri, t. XV) — col. 1127–1136, трактат о душе (из изд. Gerh. Vossii) — col. 1137–1146, четыре беседы — три на Благовещение и одна на Богоявление (из изд. Gerh. Vossii) — col. 1145–1189. фрагмент из комментария на Евангелие Матфея (из издан. Gallandii) — col. 1189–1190, беседа на всех святых (из издан. Al. Міngarelli) — col. 1191–1206; наконец, сюда же внесена относящаяся к св. Григорию Чудотворцу часть из Leonis Aliatii Diatriba de Theodoris et eorum scriptis (взято у A. Mai, Bibliotheca nova, t. VI) — col. 1205–1232.
Открытые во второй половине XIX века произведения и фрагменты св. Григория в сирийском и армянском переводах и отчасти в греческом оригинале напечатаны у Joh. Baрt. Pitra, Analecta sacra spicilegio solesmensi parata, t. 3, p. 589–595, — здесь помещены фрагменты — на Иов. III (р. 589–591) и на Иерем. IX, 8–26 (р. 591–595), И t. 4, р. 81–169 (сирийский и армянский тексты) и 345–412 (латинский перевод); здесь помещены: символ (р. 345–346), (p. 346–356), двенадцать глав о вере (р. 357 — 360), к Филагрию о единосущии (р. 360–863), к Феопомпу (р. 363–376), фрагменты из трактата о воскресении (р. 376–377) и десять бесед, отчасти известных в греческом оригинале, отчасти напечатанных здесь в первый раз.
По возможности все напечатанное под именем св. Григория собрано в переводе на русский язык в издании: „Творения святого Григория Чудотворца“. Перевел профессор Николай Сагарда. Петроград 1916. Стр. V-211.
Неопределенность и невыясненность объема литературного наследия св. Григория Чудотворца ставит пред исследователем его творений задачу возможно тщательнее рассмотреть каждое из произведений, носящих его имя, чтобы определить действительный состав того, что было написано неокесарийским святителем.
ГЛАВА I.
Благодарственная речь Оригену.
Св. Григорий, закончивши свое образование у Оригена и намереваясь отправиться на родину, при прощании с своим учителем, в большом собрании друзей и учеников Оригена и в присутствии его самого, произнес торжественную речь, которая имеет чрезвычайную историческую ценность. Блаж. Иероним, который дает первое известное нам свидетельство об этой речи, говорит, что Феодор (т. е. св. Григорий) написал Оригену „панегирик благодарности“(panegyricum ), который сохранился до его времени [326] ; а историк Сократ указывает и тот путь, каким она дошла до нас, — он пишет, что о св. Григории упоминает и мученик Памфил в книгах, написанных им в защиту Оригена, где приложена также прощальная речь Григория с Оригеном [327] . Речь св. Григория предназначена была исключительно для Оригена, и потому можно думать, что св. Григорий, по произнесении ее, оригинал ее вручил своему учителю, сам не принимая мер к ее обнародованию. Она и сохранялась среди рукописей Оригена. Когда: Памфил и Евсевий писали в защиту Оригена от тех обвинений его в неправославии, какие раздавались из Александрии еще при его жизни и не переставали распространяться и после его смерти, то они не могли не воспользоваться для своей цели и найденною у Оригена речью св. Григория, преданного его ученика, православие которого стояло вне всякого сомнения: св. Григорий говорил в пользу Оригена и своею одушевленною речью, в которой он называл Оригена „священным мужем“(§ 63), который по общему мнению — человек, но для тех, кто может своим взором проникать в глубины его внутренних качеств, уже наделен высшими преимуществами, которые приближают его к Божеству (§ 10), которого Сам Бог, вещавший чрез пророков, почтил как друга и поставил истолкователем их вещаний, который и изъяснял Св. Писание не иначе, как в общении с Божественным Духом (§§ 174–181), и своею личностью, вышедши из школы Оригена не только не еретиком, но великим основателем церкви в Понте и хранителем православия. Благодарственная речь Оригену, произнесенная таким мужем и именно уже в то время, когда он был осужден в Александрии, должна была служить лучшей апологией Оригена и свидетельством об его верности правому учению веры. Греческий текст апологии почти совершенно утрачен, а речь св. Григория сохранилась, служа защитой для следовавших за нею произведений Оригена и прежде всего восьми книг его против Цельса. Отсюда естественно, что текст благодарственной речи св. Григория сохранился в тех же рукописях, в каких дошли до нас и книги против Цельса. Эти рукописи исследованы Р. Koetschau в „Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Litteratur“,B. VI, H. l, который в своем издании благодарственной речи делает из этого исследования специальное применение к ее тексту.
326
De vir. ill. с. 65.
327
Церк. ист. IV, 27: (т. е. ) , .
Благодарственная речь сохранилась в следующих шести рукописях: 1) Codex Vaticanus, gr. № 396 bombycin., saec. XIII fol. la—12b; 2) Codex Parisinus, s. gr. № 616, membrac., a. 1339, fol. 2a—18b; 3) Codex Venetus Marcianus, gr. № 44, chartac., saec. XV, fol. 1a—13b; 4) Codex Palatino — Vaticanus, gr. № 309, chartac., a. 1545, fol. la—18b — этот список положен был D. Hoschel'ем в основу издания им благодарственной речи; 5) Codex Oxoniensis Novi Colleg"u, gr. № 146, chartac., saec. XIV fol. 1a—13b; 6) Codex Venetus Marcianus, gr. № 45, chartac., saec. XIV — начало рукописи повреждено, и на fol. 1a—5b он coдержит только вторую половину речи, начиная с § 106 . Седьмая рукопись, которую Gerh. Vossins положил в основу своего издания, утрачена. П. Кёчау удостоверяет, что она не может
328
Des Gregorios Thaumaturgos Dankrede an Origenes, S. XXXI–XXXV.
Кроме названных уже изданий, в которых напечатаны все творения св. Григория, благодарственная речь печаталась и отдельно от них, большею частью вместе с произведениями Оригена. Таковы издания: 1) D. Hoeschel'a в качестве приложения к editio princeps книг против Цельса (Ausburg 1605), перепечатано в Антверпене в 1613 г., 2) превосходное издание J. A. Bengel'я (Stuttgart 1722), которое содержит лучший текст, перепечатанный затем у Gallandi и Migne, — особенно ценною считается в нем расстановка знаков препинания; 3) в приложении к „Оrіgenis opera omnia“, vol. IV, Parisiis 1759, изд. de la Rue; 4) перепечатка предыдущего издания у Lomatzsch’a в „Origenis opera omnia“, tom XXV, Berolini 1848 и 5) P. Koetchau, Des Gregorios Thaumaturgos Dankrede an Origenes als Anhang derBrief des Origenes an Gregorios Thaumaturgos (в Sammlung ausgew"ahlter kirchen-und dogmengeschichtlicher Quellenschriften, herausgeb. von Prof G. Kr"uger, H. 2, Freiburg in Br. und. Leipzig 1894. Текст в нем основывается на cod Vaticanus, № 386, к которому П. Кёчау, по его собственным словам, примыкает насколько возможно тесно и без принудительных оснований не изменяет его даже в мелочах. По практическим соображениям счет глав он удержал тот, какой принят у Миня, а счет параграфов взял у Венгеля, причем разделил текст на многочисленные отделы (абзацы); по примеру Бенгеля на расстановку знаков препинания обращено возможно большее внимание; для облегчения понимания длинных периодов введены круглые скобы. В аппарате приведены даже малейшие уклонения от текста Codicis Vaticani [329] . Heсмотря на резкую критику A. Brinkmanna [330] , издание П. Кёчау признается лучшим из существующих.
329
Des Gregorios Thaumatugros Dankrede an Origenes, S. XXXI–XXXV.
330
2) В "Rheinisches Museum f"ur Philologie“,Bd. 65 (1901), H. 1 S. 60–76.
Речь св. Григория обычно называется: . Это заглавие несомненно не первоначального происхождения. Во всяком случае обозначение речи чрез не засвидетельствовано рукописями и появляется в первый раз только в издании Gerh. Vossii, который, вероятно, сам и ввел его или на основании самой речи (§ 3 ) или же, скорее, на основании слов блаж. Иеронима: panegyricum scripit Origeni [331] . Сам св. Григорий называет СВОЮ речь (§§ 31 и 40); почему и мы называем ее „благодарственною речью“. Рукописное заглавие речи — . В действительности речь св. Григория не может быть названа панегириком: она является только выражением искренней благодарности глубоко признательного ученика за полученное научение. В ней нет преувеличенных похвал и чрезмерного прославления Оригена, — она дает только истинное изображение того, что переживал и чувствовал св. Григорий. В этом отношении весьма характерными являются следующие слова св. Григория: „он (т. е. Ориген) старался явить себя таким, каким в своих речах изображал того, кто намерен жить надлежащим образом, и предлагал, — я охотно сказал бы, — образец мудрого. Но так как моя речь в начале обещала истину, а не прикрасы, то я еще не называю его образцом мудреца; хотя, если бы я захотел сказать, что он мудрец, то это было бы истинным; но теперь я оставляю это. Таким образом (я хочу назвать его) не образцом в точном смысле слова, но мужем, который в высшей степени желает сделаться подобным ему и стремится к этому со всем усердием и готовностью и, если можно сказать, выше сил человеческих“(§§ 135–136). Правда некоторые выражения могут показаться слишком сильными, но они несомненно объясняются тем глубоким почитанием и восхищением, какое вызвал в преданном ученике знаменитый учитель, слова которого разносились почти по всему современному христианскому миру. Наконец, не следует упускать из вида и того, что речь св. Григория — ораторское произведение, составленное согласно с научными требованиями ораторского искусства.
331
3) De vir. ill. c. 65.
Содержание благодарственной речи св. Григория в значительной степени использовано нами в первой части (гл. III); здесь мы считаем необходимым обратить преимущественное внимание на ее построение.
Во введении св. Григорий говорит, что он собственно должен был бы молчать, во–первых, потому, что он, может быть, и от природы слишком мало способен заниматься прекрасными речами — этим приятным и поистине эллинским делом; во–вторых, он не навык и неискусен в речах, составленных по стройному плану, льющихся как бы в неудержимом потоке, из со вкусом выбранных, превосходных выражений; тем более, что уже восемь лет он и сам не произносил речей и не слышал других ораторов, — те мужи, с которыми он имел общение и которые с любовию занимались прекрасной философией, прилагали мало заботы к красоте речи, полагая, что благозвучие должно стоять на втором месте, а что прежде всего необходимо с точностью исследовать и выразить самую сущность вещей. Если размышлению и исследованию благоприятствует и содействует молчание, то красноречия и благозвучия в слове можно достигнуть только речами и непрерывным упражнением в них. Его занятиям ораторским искусством мешало и изучение законов, по которым направляются дела всех состоящих под властью римлян и которые не могут быть изучены без тяжелого труда: сами по себе мудрые, точные и достойные удивления, они написаны на языке римлян, который величествен и сообразен с царскою властью, но для св. Григория представлял и свои трудности.
Сильные в слове ораторы, подобно опытным живописцам, располагающим богатством красок, могут писать разнообразные и красивые картины, „но я, — говорит св. Григорий, — подобно бедняку, не располагаю такими разнообразными красками, потому ли, что я никогда и не обладал ими, или, может быть, потому, что потерял их; [поэтому] по мере моих сил я нарисую первообразы чувств моей души как бы углями только или черепками, т. е. привычными для меня и общеупотребительными словами и изречениями, изображая их в выражениях, которыми я свободно владею, и попытаюсь представить начертания образов моей души, если даже и не ясные и не раскрашенные, то, по крайней мере, в набросках углем“. Однако, он не отказывается от изящества речи, но обещает с удовольствием принять, если ему встретится что-нибудь благообразное и благозвучное, и даже искать таких выражений (§§ 1–8).