Святой Камбер
Шрифт:
Пожав плечами, Синил отступил, в сторону, освобождая вход. Каллен вошел с изъявлениями благодарности и склонился в поклоне.
Синил запер дверь и начал мерить шагами комнату, сцепив руки перед собой.
– Вам нет нужды беспокоиться о моем душевном состоянии, святой отец, – сказал он после минутного молчания. – Должно быть, вы понимаете, меня потрясли события нынешнего дня. Если я показался небезупречным, прошу меня извинить.
– Да, показались, – отвечал стоявший неподвижно Каллен. – Вы доставили Рису много хлопот.
– Понимаю. Я же сказал, искренне
– Вы были чересчур резки с Камбером, не так ли? А ведь он немало сделал для вас.
– Неужели? – прошептал Синил. – А разве он заботится не о режиме, который сам и создал? Пусть он оставит меня, святой отец. Ему не по нраву мои поступки, пусть смирится с этим, как я смирился с моим положением.
– А вы смирились со своим положением?
В вопросе викария не слышалось никакого подвоха, но Синил на мгновение обмер, а потом смущенно отвернулся.
Что известно Каллену? Может, он и сейчас читает в его мозгу?
Король судорожно глотнул и заставил свои мысли успокоиться. Разумеется, Каллен не касался его сознания. С умением и возможностями, которые Синил получил от дерини, он приобрел полную власть над своим мозгом и множеством других вещей. Он знал, что теперь дерини не в состоянии узнать его мысли. Каллен никак не мог сделать этого.
Он полуобернулся к настоятелю, избегая встречаться с ним взглядом.
– Было очень одиноко, святой отец. Но я пережил.
– Так-таки пережили?
– А что еще оставалось делать? – Он с упреком взглянул на Каллена. – Ваши друзья-дерини отняли у меня бесценный дар, заменили сияние моей веры холодом и тяжестью короны. Даже те, кому я верил, в конце концов предали меня.
– Предали вас?
– Больше других повинен Камбер с его дутыми принципами и безупречно правильными поступками. И архиепископ. Он запретил мне быть священником, объявив, что долг призывает меня за стены монастыря. И Эвайн… – он уставился в пол и шумно глотнул. – Эвайн, которую я считал своим другом, та, которая понимала меня. Она использовала мое доверие, чтобы сделать послушным Камберу и его заклинаниям. И вот теперь я один, не решаюсь довериться никому, лишенный своего священного сана, живущий во грехе с навязанной мне женщиной, отец болезненных малюток, чьи недуги – мое наказание за грехи…
Он умолк, всхлипнув, склонил голову, пытаясь справиться со слезами горечи. Возможно, это и удалось бы, если бы Каллен не приблизился и не положил руки на его плечи.
Синил безутешно расплакался. Его не смущало то, как он жалок, весь в слезах, уткнувшийся в плечо настоятеля; это скорее утешало короля перед лицом неисчислимых страхов в прошлом, настоящем и будущем. Наконец здравый смысл возобладал в нем, король отстранился от Каллена и вытер рукавом покрасневшие глаза. Пока Синил пытался вернуть себе эмоциональное равновесие, пауза делалась все более неловкой.
– Прошу прощения, – в конце концов прошептал он. – Мне следовало бы лучше владеть собой. На.., на мгновение мне
Каллен склонил голову, потом взглянул на Синила.
– Я хочу помочь вам, – тихо произнес он. – Я знаю, вам пришлось нелегко. Если бы я мог как-то исправить то, что было сделано, не подвергая королевство опасности…
– Вот ключ ко всему, святой отец, вы сами сказали, – в голосе Синила звучала горечь, – «не подвергая королевство опасности». Королевство стоит выше короля. О, я знаю это. И в определенном смысле согласен, если это правило касается других. – Он вздохнул. – Простите меня, святой отец. Я знаю, вы хотите, как лучше, но…
Его голос замер. Синил знал, что, каким бы милым не казался ему Каллен, тот по-прежнему оставался дерини, вовлеченным в дела Камбера и остальных. Он водил пальцами по оконной раме и смотрел на дождь, не замечая его.
– Вам что-нибудь еще нужно, святой отец? Если нет, я хотел бы остаться один, если не возражаете.
– Ничего, что не может быть отложено до следующего раза. Ах да, утром Джебедия собирает военный совет, чтобы окончательно определить нашу военную стратегию. Он думает, и я согласен с ним, что ваше присутствие оказало бы моральную поддержку. Постарайтесь держаться увереннее.
– Неужто я действительно нужен? – капризно произнес Синил. Он повернулся к Каллену. – Что понимает бывший священник в военных делах, святой отец? Впрочем, я со своим сверхневежеством понимаю, что положение неравное.
– Все меняется, – ответил Каллен. – К началу заседания может быть получена дополнительная информация.
Сами по себе слова были нейтральны, но Синил почувствовал в речи викария некий пророческий тон, и это возбудило его интерес. Склонив голову, он с любопытством оглядел настоятеля.
– Вы ожидаете изменения ситуации?
– Не ожидаю, но у нас есть определенные надежды. А почему вы спрашиваете?
– Мне послышались нотки… – Он посмотрел в пол, размышляя над тем, что сказал Каллен и о чем умолчал, потом снова поднял глаза. – Неважно. Пожалуй, это как раз то, что мне хотелось услышать. Вы же знаете, мне не безразлична наша военная ситуация, несмотря на все мои речи.
– Порой мысли претворяются в молитвы. – Каллен улыбнулся. – Кстати, у меня есть новости, вам, вероятно, еще не известные. Я сам узнал о них только вчера.
– Да?
– Вы без сомнения, помните, что епархии Ремутская и Грекотская были свободны какое-то время. Имр отказался заполнить вакансии, будучи неуверен, что на выборах посчитаются с его предложением. Однако, руководствуясь тем, что в ваши планы входит возвращение столицы в Ремут, архиепископ Энском решил восстановить архиепископскую епархию Ремутскую.
Синил кивнул.
– Я знал об этом, Роберт Орисс, мой брат по Ордену, вскоре наденет лиловую сутану.
– Он заслужил ее, – согласился Каллен. – Но вы могли не слышать о том; что и Грекотская епархия тоже восстановлена, а теперь архиепископ и синод назначили меня руководить ею. Через несколько месяцев, как только окончится война, мы с Робертом получим ваше благословение.