Святой
Шрифт:
– Я знаю, ты влюблен в меня, - сказала она, лаская изгиб его ключицы кончиками пальцев.
– Это не важно, - ответил он.
– Мои чувства принадлежат мне. Они не должны беспокоить тебя.
– Боже, ты такой француз.
Нико усмехнулся и прижал голову к ее груди.
– Ничего не могу поделать, - ответил он.
– Это у меня от отца.
– Какого именно?
– спросила она.
– Того, кто вырастил меня. Моего настоящего отца. А не Кингсли.
– Если бы Кингсли знал о тебе, он бы тоже тебя вырастил и любил.
– Позволь мне любить тебя, раз я не
Она провела пальцами по его темным вьющимся волосам. В молодости она никогда бы не оценила такого мужчину как Нико, тихого, трудолюбивого, сдержанного. Он обладал внутренним стержнем и интеллектом, но не показывал себя. Ему не нужно было овладевать каждой комнатой, в которую он входил. Он настолько владел собой, что не испытывал нужды овладевать чем-то еще или кем-то еще.
– Нико, посмотри на меня.
– Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, он больше не улыбался.
– Я знаю твоего отца двадцать лет. Двадцать. Подумай об этом.
– Если я это принимаю, почему ты не можешь?
– Дело не в том, сколько я его знаю. А в том, как я его знаю, кто мы друг другу, через что мы вместе прошли.
– Тогда расскажи мне. Пожалуйста.
– Уверен, что хочешь услышать эту историю?
– спросила Нора и уселась на подушках. Нико лег рядом с ней и обнял за талию.
– Да, я хочу услышать историю. Кингсли может быть моим биологическим отцом, но не настоящим. Мой отец научил меня, как выращивать виноград и обрезать его, как отжимать вино и сбраживать его. Это он отправил меня в Австралию узнавать секреты Шираза. Кингсли соблазнил мою мать, пока отец был в Париже, просил банк о кредите, чтобы сохранить семейный виноградник после плохого урожая.
– Если бы ты знал Кинга, как знаю его я, ты бы нашел способ любить его.
– Помоги мне найти этот способ.
Нора глубоко вдохнула.
– Возможно, это поможет немного полюбить его, - сказала она и отнесла мешочек с украшениями в ванную. Она взяла расческу и вернулась в спальню.
– Итак, меня арестовали за угон машин для отца, верно? И Сорен пообещал помочь мне выбраться из моей небольшой проблемы с законом. Он знал, что ему понадобится позвонить Кинсгли и попросить об одолжении. Уже тогда под влиянием Кингсли находились пару прокуроров и судей. Когда Сорен пошел к нему и попросил о помощи, это был их первый разговор за десять лет. Тем не менее, Кингсли помог ему и мне тоже. Он ничего не просил взамен, кроме того, чтобы они с Сореном оставались друзьями.
– Хорошо, что он помог тебе. Ты сейчас здесь, со мной, а не в тюрьме.
– Я бы справилась в тюрьме. Любовь к сексу с женщинами помогла бы.
– Это не ослабляет мою эрекцию, - ответил Нико.
– Я бы извинилась, но ты слишком красив для лжи.
Нора села на край кровати и вытащила шпильку из теперь взъерошенных волос. Нико перехватил ее руку и, махнув пальцем, дал ей понять, чтобы она развернулась. Нора изогнула бровь и повернулась к нему спиной. Одну за одной Нико вытащил шпильки и распустил низкий пучок у основания ее шеи. Затем он провел пальцами по прядям, расправляя их.
– Ты говорила, твой арест свел тебя, Кингсли и твоего священника
– спросил Нико и забрал расческу из ее рук. Нора замерла. Единственный мужчина, который когда-либо расчесывал ее волосы, был Сорен. Позволить Нико сделать это казалось предательством. И все же она не могла остановить его. Она нуждалась в успокоении и контакте слишком сильно. Не было ничего более изысканного, чем нежное прикосновение щетки к ее волосам. Если бы узлы в животе можно было так же легко распутать.
– Да, именно Кингсли и помог спасти меня от колонии для несовершеннолетних. Меня приговорили к двенадцати сотням исправительных часов, которые я должна была полностью отработать до восемнадцати лет. И вот что забавно - Кингсли убедился, чтобы судья назначил Сорена моим наблюдателем. И вскоре я кормила голодных, зависала с бездомными, оттирала туалеты и учила в летнем лагере бедных детей, как плести книжные закладки.
– Лучше, чем тюрьма?
– Да. До тех пор, пока я не облажалась. Но это было по вине Кингсли. Он втянул меня в передрягу еще до нашего знакомства.
– Он талантлив.
– Расскажи мне.
– Что произошло?
Нора повернула голову к Нико, чтобы он мог достать до всех узлов.
– Был июнь. Мне было шестнадцать. И мой адвокат отправила меня под домашний арест. Она сказала, что я не могу никуда ходить кроме школы, даже в церковь. И в тот день, когда начались мои общественные работы, впервые за несколько месяцев я увидела Сорена. Все становилось странным. Быстро.
Нико низко рассмеялся и поцеловал чувствительную точку на ее спине, между лопатками.
– Насколько странно?
– История началась с палочки в земле и закончилась оргией.
– Так должна разворачиваться каждая история.
Глава 10
Элеонора
В 9:00 утра в первый же день летних каникул Элеонор, впервые с марта, вошла в церковь Пресвятого сердца. Она знала, что будет работать, поэтому надела старую белую футболку и джинсовые шорты и стянула волосы в конский хвост.
Она направилась к кабинету Сорена. Не Сорена, поправила она себя. Отца Стернса. Несколько раз она повторила про себя. Отец. Стернс. Другие прихожане гуляли вокруг церкви, и последнее, чего она хотела, это ошибиться и назвать его настоящим именем. Люди и так с подозрением поглядывали на девушку-подростка на побегушках у привлекательного молодого священника. Не стоило все усложнять. Отец. Стернс. Не. Сорен. Она сможет.
Элеонор постучала в дверь его офиса и сделала шаг назад. Он открыл дверь.
– Привет, Сорен, - сказала она.
Он удивленно изогнул бровь.
– То есть, Отец Стернс.
– Это же не будет для нас проблемой, верно?
– Возможно.
На мгновение он замолчал, прежде чем снова заговорить.
– Пойдем со мной. Нам нужно поговорить.
Она последовала за ним к черному входу в церковь на затененную лужайку. Ей пришлось поразмять ноги, чтобы поспевать за его длинными шагами. Он вывел ее на тропинку, которая граничила с небольшим общественным парком.