Святые и порочные.

Войцеховский Збигнев

Похоронить себя святой Кирилл завещал в обители, в месте, иногда затопляемом водой. Седьмого ноября 1649 года, когда рыли рвы под фундамент нового собора, были обретены мощи преподобного Кирилла. Спустя три года строительство завершилось, и мощи были помещены в раку, установленную в арке между собором и придельной Кирилловской церковью. Вскоре после обретения мощей преподобный Кирилл был причислен к лику святых. Точная дата канонизации неизвестна, но, по мнению В.О. Ключевского, случилось это не позднее 22 августа 1652 года, когда был освящен новый храм в обители.

В 1919 году мощи Кирилла были вскрыты большевиками, серебряная с позолотой рака, изготовленная в 1795 году, исчезла – кости святого были сложены в простой деревянный гроб, поставленный на место раки. В 1928 году монастырь,

основанный Кириллом, закрыли. Часть ценностей была передана в музей, остальное – расхищено или уничтожено. Мощи святого тогда пропали и до сих пор не найдены. Монастырские постройки пришли в запустение, частично были разобраны. В 1930-е годы в монастыре разместился исправительно-трудовой лагерь, не раз менявший название и статус. С 1994 года это печально знаменитый «Вологодский пятак», он же «Исправительная колония № 5» (ИК-5) – одна из пяти российских колоний для осужденных на пожизненное заключение.

Печально, что так сложилась судьба мощей святого Кирилла и основанной им обители.

Но здесь речь не об этом. Речь о том, насколько достоверно то, что мы знаем об этом святом и насколько он заслуживает почитания.

Ни житие, ни прочие источники не дают нам сведений о том, когда же родился Кирилл Белый. Неизвестны и мирские имена его самого и его родителей. Мы знаем только, что родной дом он покинул в 15-летнем возрасте. Ничего не известно о том, как же долго его искали родители, если успели счесть его умершим, но рискну предположить, что не слишком долго (скажем, от нескольких месяцев до года) – если еще продолжали поиски, когда к ним забрел инок из Комельской обители. Примерно в тот же год, когда его нашли, умерла его мать, отца он похоронил спустя три года, то есть тогда Кириллу было самое меньшее восемнадцать. Судя по всему, братьев и сестер у него не было (весьма вероятно, что он был поздним и очень желанным ребенком). Сказать по правде, изложение в житии начального периода жизни Кирилла мало чем отличается от многих других житий – тот же Ефрем Перекомский, уже здесь упоминавшийся, точно так же тайно от родителей ушел в монастырь (разве что явно был немного старше, раз речь заходила о предстоящей женитьбе), а потом удалился в пустынь.

Житие сообщает нам, что Кирилл решил покинуть обитель Корнилия Комельского после пятнадцати лет ученичества и странствовал двадцать лет. Первая конкретно названная (и повторяемая большинством списков и редакций жития) дата в жизни Кирилла – 1517 год, когда он уже решил обосноваться на каком-то одном месте после многолетних странствий. Но единственный уцелевший список первоначальной редакции жития содержит более раннюю дату основания обители на Красном острове – 1512 год. Возможно, эта дата более верна и 1517 год – результат ошибки переписчиков (для этого достаточно было неправильно пометить титлом буквы, исполняющие роль цифр).

Но расхождение в пять лет несущественно в сравнении с тем, что всплывает дальше. Согласно житию, Кирилл умер в 1532 году. Эта дата – единственная, никем не оспариваемая. Начнем же от нее. Итак, в обители на Красном острове Кирилл провел двадцать лет (ну, или пятнадцать). До этого двадцать лет он провел в странствиях. Предыдущие пятнадцать – в ученичестве у Корнилия Комельского. К которому он пришел в возрасте пятнадцати лет. В сумме получаем 70 (ну, или 65) лет жизни. Неплохо даже по нынешним временам. Но и не слишком много, что вполне согласуется с житием, которое не называет его глубоким старцем. Что не так?

Исходя из этих данных, получаем примерную дату рождения Кирилла: 1532–1570(65)=1462(1467) год. Плюсуем еще 15 лет, и получаем, что Кирилл пришел в Комельскую обитель в 1477(1482) году.

А что об этом говорит биография самого Корнилия (к слову, очень хорошо задокументированная)? Увы, она вдрызг разбивает стройность этих расчетов. Известно, что Корнилий родился в 1457 году в Ростове, в боярской семье, и умер в 1537 году в возрасте 82 лет, пережив более молодого Кирилла. Впрочем, для нас куда более важно, что Корнилий поселился в Комельской пустыни в 1497 году, а в 1501 году был рукоположен в священники, пустынь же обрела статус монастыря. В тот же год в ней была построена деревянная церковь (каменный храм в обители возвели лишь в 1515 году).

То есть выходит, что Кирилл никак не мог прийти к Корнилию в обитель – ее еще попросту не было. Однако житие утверждает, что юноша слышал об этом монастыре прежде, чем решился уйти из дома. Причем речь идет именно о монастыре, а не о пустыни. То есть принять постриг в Комельской обители Кирилл ранее 1501 года никак не мог. Но к этому моменту ему должно было быть уже никак не 15, а 39 лет (или 34 года). Как-то не сходится…

Попробуем зайти с другой стороны. Предположим, юноша действительно принял постриг у Корнилия. Допустим, автор жития сильно преувеличил срок «ученичества», как и период странствий Кирилла. Но тогда получается, что Кирилл родился в 1486 году, провел в Комельской обители и в странствиях 10 или 15 лет (в том числе в обители никак не менее 3 лет – пока не умер его отец), основал собственный монастырь в возрасте 26 или 33 лет и умер в 46. Но это совсем уж полная ерунда. Где вы видели такого молодого игумена? И если это все-таки было именно так, почему в житии о таких удивительных деталях ни слова?

Прошу простить мне все это копание в цифрах и датах – просто в житии Кирилла их почти нет, а оно, к слову, примечательно тем, что написано не без изящества и не содержит внутренних противоречий (в отличие от жития того же Прокопия Устюжского), хотя вот нестыковки с «окружающей средой» налицо. Увы, никаких альтернативных версий летописи нам не предлагают, житие же железобетонно держится уже изложенной истории.

Однако большинство прежде затронутых здесь житий как-то больше рассказывали именно о подвигах святых во имя веры, совершенных ими при жизни. Ставили их, так сказать, во главу угла. И сведения о чудесах, совершенных святыми до или после смерти, никогда не превалировали в них, несмотря на явно недостаточную историчность агиографической литературы. Но житие Кирилла Новоезерского примечательно именно тем, что сами события его жизни укладываются в несколько строк. Зато описание чудес, особенно чудес, связанных с его мощами, составляет довольно длинный список.

Впрочем, прежде чем речь пойдет о чудесах Кирилла, еще раз вернемся к собственно житию этого святого.

В.О. Ключевский (затрагивая житие Кирилла в своей изданной в 1871 году книге «Древнерусские жития святых как исторический источник») полагал, что житие было создано в начале XVII века монахом Новоезерской обители, пришедшим в монастырь в конце века предыдущего, и которому посчастливилось разговаривать с еще живым тогда Дионисием – первым послушником обители и учеником Кирилла, поведавшим ему о первом чуде преподобного. Увы, хотя житие Кирилла и сохранилось в десятках списков, Ключевский имел дело с не самой первой редакцией – в доступных ему списках житие имело предисловие (списанное, как он установил, из жития Евфимия Великого) и было анонимным – имя автора в них отсутствует. Единственный уцелевший список первоначальной редакции был найден позже, чем Ключевский мог бы с ним познакомиться.

Современные исследования показали, что первоначальная редакция могла быть создана не ранее ноября 1581 года (которым датировано последнее упомянутое в ней чудо) и не позднее августа 1582 года (поскольку в заглавии указан автор жития – Пимен, который именно до этого момента, правда не более года, был игуменом Новоезерского монастыря). Так что, скорее всего, если Пимен и общался с Дионисием сам, то задолго до написания жития.

При написании жития Пимен (если это действительно был он) использовал тексты житий Александра Свирского (в качестве образца при компоновании материала; автор уже упоминавшегося жития Ефрема Перекомского и вовсе «цитировал» этот текст большими кусками, заменяя лишь имена и названия), Зосимы и Савватия Соловецких (описания бесовских нападений на святого, устроения монастыря на острове, вступление к описанию одного из чудес), Кирилла Белозерского (описания чудес – как прижизненных, так и посмертных; рассказ о явлении Богородицы), Макария Калязинского (описание подвижнической жизни святого и рассказ о его кончине), Саввы Вишерского (описание подвигов святого, посмертного чуда) и Исидора Твердислова (описание двух чудес).