Святые и Убийцы
Шрифт:
– Хочешь поесть? – спрашивает вдруг Керан.
От смущения я одёргиваю себя и тихо спрашиваю:
– Я что, выглядела как дура, которая впервые в жизни видит сладости?
– Брось, прелесть, я тебе куплю, – смеётся он. – Чего ты хочешь?
Конечно, я указываю на пирожные, густо заполненные кремом лилового оттенка. И пока Керан расплачивается с торговцем, я вспоминаю вчерашний незаконченный разговор с Мистлоком. Он сказал, что брат подарил на днях Нить Сердец девушке, но так и не успел назвать её имени. Но глаза… хитрые глаза подсказывают мне, что дело тут может быть как раз-таки
Но, разумеется, у самого Керана спрашивать не собираюсь.
– Держи, – улыбается парень, протягивая мне пирожное, обёрнутое в пергаментную бумагу. – Благодарю вас, господин. Всего хорошего.
– Приятного аппетита, юная леди, – кивает дряхлый старик за прилавком.
Мы ступаем дальше.
Я иду чуть позади, потому что один лишь взгляд на лицо Керана заставляет меня улыбаться и любоваться им нескончаемое количество времени, а мне так не хочется себя выдавать. Вот если вдруг узнаю, что эту Нить в итоге подарил мне именно он, тогда и буду уже бесстыдно на него глазеть.
– Помнишь парня, который вчера удирал от стражников? – спрашивает Керан, когда мы заворачиваем за угол и оказываемся на просторной улице, обставленной скамьями для отдыха.
В воздух взлетают чёрные птицы, а затем приземляются, чтобы угоститься лакомствами, которые им бросают горожане.
– Угу, – мычу я с набитым ртом.
– Я с ним познакомился. Платье добыл он.
Я проглатываю кусок пирожного и произношу:
– Мне показалось, он вор.
– Так и есть. Не будь он вором, вряд ли смог бы достать платье.
– Неужели не было другого способа его достать?
Я замираю, когда его рука касается моих губ, хотя он просто заботливо вытирает мой измазавшийся кремом рот. Сердце делает кувырок прямо у меня в груди, заставив душу замереть.
– Мы могли бы купить платье, – как ни в чём не бывало, продолжает Керан, – но в таком случае пришлось бы отдать куда больше золота из личных средств Ордена Когтей, а ты ведь знаешь, что мы не можем тратить их без особого разрешения. Пришлось прибегнуть к другому способу. Этот парень нам хорошо услужил.
– А что вор делает в Каильте?
На это он кратко смеётся, будто я выдала что-то очень глупое.
– Ты думаешь, Каильта чиста от преступников? Это ведь самый большой город в Шиэнне.
– Я считала, здесь им не место, и что каильтские стражники резво управляются с изгнанием таких людей.
– Нет, к сожалению. Они искусно прячутся и не выдают себя. Убийц и воров в Каильте куда больше, чем в прочих городах.
Этот факт для меня действительно новый.
Доев пирожное и выбросив пергаментную бумагу, я иду за Кераном, который уже входит в небольшой проход между двумя высокими домами из чёрного камня и золотистых вставок. Мы едва протискиваемся внутрь, стены давят на спину и грудь. Мой плащ едва не цепляется о шероховатую поверхность, но мне удаётся следить за тем, чтобы этого не произошло.
Наконец, когда мы оказываемся на свободе, я удивлённо разглядываю небольшой дворик под открытым небом. На самом деле, думаю, вряд ли так изначально планировалось. В углу стоит металлическая кровать, обставленная кучей разноцветных подушек, возле неё прямо на земле лежат несколько видов оружия.
Обычные
Я оглядываю вазу с цветами, наверняка сорванными в ближайшем саду, смотрю на листы бумаги, запачканные в чернилах.
– Привет-привет! – раздаётся за нашими спинами.
Вздрогнув от неожиданности в отличие от спокойного Керана, я выставляю руки в жесте готовности защищаться.
– О, остуди свой пыл, krasya, – улыбается уже знакомый мне со вчерашнего дня парень. – Приветствую вас, drizi, в моём скромном, но временном логове! Как добрались?
– Довольно разговоров, – отвечает Керан. – Мы за платьем.
Парень впервые снимает свой капюшон, и мне наконец удаётся рассмотреть его детальней. У него бледная кожа, белые волосы, едва достигающие середины верхушек его плеч и собранные в полупучок на затылке, а оба глаза разного оттенка: один светло-голубой, а другой – карий. На его ремне закреплён музыкальный инструмент, похожий на трубочку.
– Hashro, – кивает он. – Так…
Он подбегает к кровати и вдруг тянется к шторке сбоку. Шурша чем-то, парень наконец достаёт тёмно-синее платье с серебряным ожерельем и длинными широкими рукавами. Наряд королевской служанки. Очень умно.
– Вот, на! – Парень с ухмылкой добавляет, потирая пальцы: – Но сперва я хочу получить свои droshi, если изволите, господин.
Керан достаёт заранее заготовленный мешочек с золотыми каттами и бросает воришке. Тот хватает его на лету одной рукой.
– Держи, krasya, свой прелестный наряд. Столь же прелестный, что и ты сама!
– А вот комплименты в таком тоне были лишними, – хмурится Керан, забирая с рук парня платье.
– Ох, извини, друг, если обидел твою divinku.
– Что такое divinku? – спрашиваю я, хотя немного догадываюсь о значении этого слова. – И что это за язык? Как тебя зовут? Откуда ты?
Парень улыбается и присвистывает:
– Вот это допрос! Похлеще, чем было в подземке короля. Тебе знать всё это необязательно, krasya.
– Даже имени своего не назовёшь? – хмурюсь я.
– Пока не хочу. Моё имя слишком ценно, чтобы я его называл всем подряд.
Я хочу сказать, что он достаточно высокомерен для простого воришки, может даже назвать его идиотом каким-то, но Керан вручает мне платье и просит поскорее переодеваться, ибо ему нужно уже возвращаться к Охотникам и отцу.
А мне ничего не остаётся, как послушаться его.
И Керан, и воришка стоят поодаль, отворачиваются, так что я быстро надеваю поданное мне платье и прикрываю приложенным к нему шарфом свои волосы. Достав из кармана своего старого наряда Нить Сердец, я, немного замешкавшись, всё-таки сдаюсь и надеваю её на правую руку. Широкие рукава скрывают почти всю ладонь, так что браслета совершенно не видно.