Святые Спасения
Шрифт:
Она едва удержалась, чтобы не рассмеяться в голос.
Ах, какая романтика.
— Я собираюсь отсутствовать еще двадцать четыре часа, — сообщила она, когда принтер выдавил ее смузи. — Еще один сеанс аэробики.
— Понятия не имею, отчего ты считаешь, что тебе это нужно, — сказал Каллум. — Это мы, старые галоши, должны топтать беговые дорожки.
— Беговые дорожки? Я что, единственная занимаюсь на тренажерах?
— Ну, я пару дней назад воспользовался одним из них. Так ноги до сих пор огнем горят.
— Матерь Мария, я думала, доктора нас всех подлатали. В какой же форме ты был
— Расскажи мне об этом.
Кандара взяла свой смузи и села за стол рядом с Каллумом. Она разделяла его мрачное настроение. Это был огромный удар — обнаружить, что «Спасение жизни» не летит прямо в анклав. Начав кое–как разбираться в мыслях единого сознания, они поняли, что червоточина заканчивается у какой–то местной наблюдательной базы. Оликсы разбросали по галактике тысячи таких пунктов, и каждый следил за появлением разумных видов в своем секторе. Именно там ждала червоточина, ведущая в звездную систему анклава.
Великолепная логическая организация. Полная подстава. Именно то, чего они не предвидели. Кандара согласилась бы даже, пожалуй, обнаружить себя, только чтобы отправить Обороне Альфа сообщение: «Вы, умники, все–таки не всё предусмотрели!»
— Знаешь, что меня беспокоит больше всего? — сказала она.
— Что?
— Неаны не знали.
— Про аванпост?
— Да. Мы полностью зависим от их знаний и технологий. И в первый же раз, как мы воспользовались ими… Бах! Тут же проблема.
— Пессимистка. Я бы сказал — затруднение, а не проблема. Значит, анклав оликсов находится дальше, чем мы рассчитывали. Это не меняет ни характера нашей задачи, ни того, с чем мы имеем дело. И, если честно, прибыв на Землю, Джессика и Соко не ожидали, что мы предпримем что–то настолько глупое, как эта миссия. Намеренно отказаться от всех наших планет, чтобы наши потомки могли проникнуть в анклав? Глядя в завтрашний день, скажу, что это не слишком хорошая идея.
— Знаю. Но этот корабль — всего лишь крохотная часть общего плана исхода. Живем ли мы между звезд, как неаны, или выбираем вариант Эмильи и прыгаем от планеты к планете, создавая между делом арсенал самого опасного оружия во вселенной, настанет время, когда нам придется встретиться с оликсами. То, что делаем мы с тобой, дает нашей расе чуть больше шансов на успех. И если мы потерпим неудачу, то в конце концов они сами найдут анклав.
Каллум поднял кружку с чаем:
— Отличная мотивирующая речь. Спасибо.
— Извини. — Она хихикнула. — Что я могу сказать? Я прагматик.
— Понимаю. По крайней мере, это означает, что у нас чуть больше шансов провернуть это дело.
Кандара подняла стакан со смузи:
— А пока наслаждайся видом.
Она отхлебнула зеленой жижи и поморщилась. Вкус был совсем не тот, к которому она привыкла, совсем не так она смешивала этот коктейль у себя дома — с настоящими фруктами и дорогущим органическим йогуртом. Неужто одно знание того, что все это ненастоящее, подчеркнуло разницу?
Если она вообще есть.
Через пару минут появился и Алик. В белой футболке и шортах. Это тоже было неправильно. Кандара так привыкла видеть его в костюме, что то, что он разгуливает в нижнем белье, выбивало ее из колеи почти
— Пойду приму душ, — объявил Алик и двинулся к лестнице на среднюю палубу.
Кандара наблюдала за Каллумом, изо всех сил пытающимся сохранить невозмутимое лицо.
— Просто — не надо.
Она устало вздохнула.
— Я не осуждаю. Но вы, детишки, хотя бы предохраняйтесь, ладно?
— Ох, отвали.
Он засмеялся. И Кандара, вопреки самой себе, обнаружила, что радостно улыбается.
— Это долгий полет, — сказала она, словно защищаясь.
— Который становится все дольше.
— О Мария, прости меня.
Кандара шагнула к пищевому принтеру и заказала сэндвич с беконом, авокадо и капелькой острого томатного соуса, а еще теплую булочку с шоколадом. Если добавить черный кофе и апельсиновый сок, она сможет считать себя истинным дитя интернациональной курортной кухни.
Один из способов сохранить потерянную Землю живой.
Юрий вышел из своей каюты, когда она снова садилась. Он облачился в футболку полузащитника футбольного клуба «Динамо» и черные шорты. И этот наряд ему, как ни странно, шел.
— Доброе утро, — сказал он. — Думаю, я сегодня вернусь в бак.
— Не терпится перейти к действию? — поинтересовалась Кандара.
— Скучно.
— Ползунчик продвигается, — сказал Каллум. — Скоро нам будет на что посмотреть.
Всю первую неделю, пока «Еретик–мститель» торчал в ангаре, они только наблюдали, стараясь впитывать как можно больше мыслей единого сознания корабля–ковчега. Установив, что единое сознание совершенно не проявляет интереса к отдельным кораблям, Джессика приступила к проникновению в местную нейросеть, мягко отвлекая ее внимание. Воспринимающие клетки на толстых, похожих на стволы трубах, оплетающих ангар, по–прежнему видели все; просто программам интерпретации, куда поступали данные, стало плевать.
Создав зону укрытия–на–виду, они следили за биологическими существами, выполняющими основные задачи технического обслуживания «Спасения жизни». Кандара видела записи из трех пещер ковчега, ничем не отличающихся от внутреннего пространства хабитата. Разница заключалась в поддержке окружающей среды. Люди в космических хабитатах пользовались машинами; оликсы предпочли «зверинец» из существ, руководимых единым сознанием.
Очень немногие квинты оликсов отваживались входить в ангар. В первые дни некоторые появлялись, проводили проверки наиболее сильно поврежденных транспортов. За исключением этого, практически никакой деятельности не велось. Существа, похожие на гигантских слизней, медленно скользили по плавно изгибающемуся полу и черным трубам — похоже, в заведенном порядке, на который никак не повлияло прибытие транспортных кораблей. Какие–то паукообразные организмы помельче скакали на пяти ногах, приглядывая за отдельными участками ячеек. Одного из таких и сконструировала Джессика в биоинициаторе «Еретика–мстителя» — он напоминал дрона–ползунчика, которых используют в тайных операциях в качестве шпионов. У них имелись подробные описания всех типов существ, с которыми люди сталкивались во время своих визитов на корабль–ковчег до начала вторжения: размер, вес, окраска, скорость, маневренность, даже предположительный уровень автономного интеллекта.