Святых не существует
Шрифт:
Вместо этого я ощущаю жужжание телефона в кармане и достаю его, осаждаемый иррациональной мыслью, что Мара могла написать мне сообщение.
Близко... Это уведомление о движении камеры в ее студии.
Хорошо. Она бросила парня и решила немного поработать. Как трудолюбиво с ее стороны.
Недостаточно знать, где она, нужно ее увидеть.
— Извини, — говорю я Соне, прерывая Йорка на полуслове. Йорк хмурится, из-под опущенных бровей проглядывает намек на акулу.
Я проскальзываю мимо них обеих и направляюсь обратно
Я хочу остаться один, чтобы понаблюдать за ней. Она начинает новую картину? Я сказал ей, что она должна продолжить свою серию портретов, вдохновленных святыми. Мое любопытство увидеть, что она придумает дальше, намного превосходит мой интерес к любому из произведений искусства, висящих вокруг меня.
Мои глаза прикованы к экрану телефона.
Наконец-то загрузилась запись с камеры наблюдения, и у меня перед глазами в прямом эфире предстает студия Мары в полном цвете.
Она не одна.
Она привела этого гребаного парня в свою студию. В мою студию.
Мои пальцы сжимают телефон с такой силой, что я слышу, как стонет стеклянный экран.
Мара и парень разговаривают. Она достала из мини-холодильника два пива, и они потягивают свои напитки, Мара жестикулирует свободной рукой, рисуя в воздухе фигуры, которые она собирается нарисовать на свежем чистом холсте, установленном на мольберте.
Она рассказывает ему о коллаже? Рассказывает, что планирует делать дальше?
Я слышу негромкий шелест их голосов, но не могу разобрать точных слов.
Мара открывает несколько банок с краской, показывая ему цвета внутри. Он макает палец в фиолетовую краску и мажет ей на нос. Мара смеется и вытирает его тыльной стороной ладони.
Я убью его на хрен.
Мара отставляет пиво. Она подходит к стереосистеме и включает свою музыку, как обычно, слишком громко.
Stupid— Ashnikko
Бьющий ритм звучит достаточно громко, чтобы я мог разобрать слова песни.
Глупый мальчик думает, что он мне нужен...
Горячий, расплавленный жар поднимается по моей шее до самых ушей. Одновременно с этим у меня холодеют руки.
Мара возвращается в центр комнаты, прямо перед камерой. Она хватает парня за рубашку и притягивает его к себе, яростно целуя.
Кажется, что поцелуй длится вечно.
Он дикий и глубокий, совсем не похожий на тот, который мы с Марой разделили всего час назад.
На самом деле, мне кажется,
Мне кажется, что я парил в комнате вместе с ними, вне своего собственного тела.
Я завороженно наблюдаю, как Мара стягивает его рубашку через голову, обнажая атлетическое тело, покрытое татуировками. Она спускает бретельки своего крошечного цветочного мини-платья, позволяя платью рассыпаться вокруг ее сапог. Она выходит на свободу, стройная и обнаженная, серебряные кольца сверкают в ее сосках.
Даже со спины я вижу, что парень таращится на ее тело.
И я тоже.
Фигура Мары настолько гладкая и стройная, что мне хочется рисовать ее, не отрывая карандаша от страницы. Ее кожа светится. Она побрила свою киску наголо, чего я никогда не видел за все время, пока шпионил за ней.
Для кого она это сделала?
Неужели для меня?
А теперь этот гребаный никто смотрит на нее. Он кладет руки ей на талию. Притягивает ее к себе, чтобы снова поцеловать.
Я хочу поехать туда. Разорвать их на части. Разбить его голову об стену сотню раз, пока его череп не расколется, как дыня, а мозги не потекут из ушей.
Но я застыл на месте, не в силах оторвать взгляд от экрана даже на секунду.
Мара опускается перед ним на колени. Она расстегивает его джинсы и стягивает их вниз, выпуская на свободу его уже твердый член. Мой больше, но это ни хрена не утешает, когда она берет его в рот, обхватывает своими мягкими полными губами, проводит розовым языком по его стволу, кружась вокруг головки.
Она прожорлива, восторженна, игрива. Она делает ему такой минет, о котором мужчины только мечтают.
Меня охватывает ревность. Воспламеняюсь от нее. Вокруг меня костер, а я - еретик, привязанный к костру, который горит, горит и горит.
Этот рот должен быть вокруг моего члена. Эти грифельно-серые глаза должны смотреть на меня.
Несмотря на мою ярость, несмотря на неистовую ревность, мой собственный член напрягается в брюках. Он болезненно бьется о молнию, требуя освобождения.
Я не могу перестать смотреть.
Мара встает, и парень подхватывает ее, опуская на свой мокрый, блестящий член. Она обхватывает его за шею, скачет на нем, заставляя свои маленькие сиськи подпрыгивать.
Она трахается как демон, кусая его за нижнюю губу и царапая ногтями спину.
Парень выглядит так, будто он умер и попал на небеса. Он изо всех сил старается не отставать от нее, потеет, руки трясутся, трахает ее так сильно, как она требует. Он трахает ее у стены, у окна, стекло за ними дымится, их тела оставляют пустые силуэты, когда они снова отстраняются.