Связанные браком
Шрифт:
— Задушишь! У меня еще не все. — Я поставила пакет на кровать. — Давай сама доставай, там мгновенный фотоаппарат, как ты хотела, и цепочка с кулончиком. В память обо мне — надеюсь, что ты будешь ее носить.
Пока девочка доставала коробки, а затем их открывала, я поднялась и поцеловала её в лоб. Слезы грозили вот-вот потечь ручьями. Было очень тяжело и больно, грудь заполняла тоска, нужно было уходить как можно скорее, пока не заплакала на глазах у Катеньки. Этого точно нельзя было допустить.
— Я пошла, хорошая моя, поцелуй меня еще раз.
Я постучала
— Ну ты что? Давай не плачь, я же не умираю.
— Не говори так! Я буду по тебе очень скучать. И кулон носить, даже если там какашка, — через раз всхлипывая, произнесла она.
— Ой, не могу, воистину подняла настроение. Будешь себя плохо вести, сделаю специально для тебя какашку. Я тоже буду скучать. — Я поцеловала Катерину в обе щечки и, в последний раз крепко прижав к себе, отпустила. — Давай разбирайся с фотоаппаратом и кулон все же зацени, а я пойду. Не провожай. Мне еще с мамой твоей поговорить надо.
Я отпустила ее, поцеловала во вкусно пахнущую макушку и покинула комнату, не оглядываясь. Не позволяя себе остановиться и остаться в этом уютном уголке детского мира.
Глава 7
Настоящее. АКЭМ. 33 день 3 огненного (декабрь) месяца 640 года от начала великой войны
— Ты точно все собрала? — недовольно спросила я у сестры, ползая по полу своей комнаты на четвереньках.
— Ага, — хихикнула Мики. Ей, конечно же, доставляло удовольствие наблюдать за мной.
— Тогда проверь, не оставили ли мы чего нужного! — рыкнула я и отвернулась от мешающей Микаэлы, сосредоточившись на руне перехода.
Казалось бы, что могло быть легче — рисуй себе да рисуй. Но все было не так просто. Мало того, что сам по себе рисунок был достаточно сложным и с моими корявыми художественными способностями весь этот процесс больше напоминал пытку, так ещё и нужно было напитывать магией буквально каждую завитушку.
Я уже потратила полтора часа, сделав лишь примерно половину. И подглядывания сестры не прибавляли мне настроения. Наоборот, ощутимо досаждали, я под пытливым взглядом своей близняшки почему-то начинала чувствовать себя самым настоящим циркачом. И не какой-нибудь там грациозной воздушной гимнасткой, а разукрашенным клоуном!
Три часа спустя мы, все же переодевшись и взявшись за руки, переместились в АКЭМ. Вещей с собой мы взяли немного, у каждой из нас получилось по рюкзаку, скрытому отводом глаз. Книги с важной информацией я оставила в нашей квартире. Перемещать в этот мир такую литературу было опасно.
Мы появились на городском рынке, эта точка перехода была самой близкой к лавке тетки. В саму лавку переместиться у меня не получилось ни разу за все десять лет.
Я сжала ладонь сестры ещё крепче и повела ее за собой, стараясь не обращать внимания на ее расширенные от удивления глаза. Конечно же, все в этом мире ей было вновь…
— Верти головой поменьше, пожалуйста, — тихо цыкнула я на Мики,
— Что такое? — испуганно спросила Мики, видимо сразу же поняв, что со мной что-то не так.
— Не привлекай к нам внимания, — сквозь сжатые зубы с трудом прошептала я, — сейчас… Еще немного, и всё пройдёт.
Губы пересохли, а кожа на руке горела огнём. Это было странно, но мне казалось, что с каждым разом, с каждым моим новым переходом в этот мир процесс проявления печати становился более болезненным. Даже в самый первый раз, в кабинете Эдвора, когда золотые символы появились у нас с ним одновременно и связали наши жизни навсегда, даже тогда я не испытывала и трети той боли, что терзала меня сейчас.
— Ты меня ни разу не успокоила. Что с тобой? — раздраженный и обвинительный шёпот Микаэлы придал мне сил, я выдавила улыбку и несмотря на боль продолжила путь к магазинчику нашей с Мики тетки.
Через четыре шага все закончилось, теперь лишь зудела кожа и ныли суставы. Хотелось разрезать свою конечность от запястья и до плеча и вынуть из неё кости, которые болезненно выкручивало.
— Пришли, — произнесла я, потянув сестру за собой на крыльцо, затем толкнула дверь и, не увидев никаких посетителей, пропустила Мики вперёд.
Медея появилась сразу же. Подошла к Мики, дрожащими руками погладила сестру по щекам, затем вытащила из-под капюшона прядь ее белых волос и усмехнулась.
— Надо же… я не то чтобы не верила Милли, но это нелегко принять. Ты действительно блондинка… это, знаешь ли, странно. — Затем тетка взяла в ладони руки Мики и крепко их сжала, тепло улыбнувшись. — Добро пожаловать домой, Микаэла. Я рада, что ты жива и здорова. Правда, относительно, но мы все поправим.
— Я тоже рада с вами познакомиться, — на одном дыхании выпалила Микаэла. Она заметно растерялась — наверное, не ожидала настолько радушного и родственного приема.
— Да-да, ты меня не помнишь. Ну ничего, это совсем ничего. Так. — Медея отошла от своей племянницы и хлопнула в ладони, счастливо улыбнувшись. — Пойдемте, девочки, покажу вам, где вы будете жить. Устрою себе сегодня сокращенный рабочий день, — она замахала руками, подгоняя нас, — пойдёмте-пойдёмте.
Даже я находилась в легком шоке от поведения тетки, а каково сейчас Мики, не знающей, насколько наша родственница эксцентрична, я даже представить не бралась.
— Твой дом же где-то рядом?
Я знала ответ, но мне хотелось как-то разрядить обстановку, отвлечь сестру от разглядывания прохожих, а Медею от разглядывания своей племянницы.
— Вспомнила уже, — моментально переключила своё внимание тетка и повернула голову мою сторону, — что еще?
— Ощущение, что все, но каждую ночь в голове появляются новые подробности. И я совсем-совсем не помню свой последний год здесь, лишь незначительные детали. А день восстания и вовсе стёрт из памяти, и иногда мне кажется, что восстановлению не подлежит.