Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка)
Шрифт:
И, однако, успех не только не увенчал его план, но казался таким же далеким, как и раньше. Вдова галантерейщика, несмотря на свою страсть к титулам, происходила из страны, жители которой вошли в пословицу своей проницательностью. Как обнаружил мистер Суинтон во время беседы, которая состоялась у них накануне отъезда из Парижа, миссис Гирдвуд была весьма благоразумна и осторожна.
Разговор был очень серьезный и сводился к тому, что он предложил ей себя в качестве зятя. Суинтон предпочел поговорить сначала с матерью, прежде чем делать предложение самой молодой леди.
Но это предложение не было
Причины эти казались несерьезными и оставляли Суинтону надежду.
Истинная причина не была ему сообщена. А состояла она в том, что пожилая американка усомнилась в титуле Суинтона. В конце концов он, возможно, совсем не лорд. И это вопреки тому, что Суинтон отлично играл свою роль.
Он очень ей нравился — Суинтон постоянно ей льстил, чтобы добиться этого, — и она использовала все средства, чтобы и дочери он понравился. Но в то же время она твердо решила, что прежде, чем дело зайдет дальше, ей следует больше узнать о семье предполагаемого жениха. Что-то было странное в том, что он продолжает путешествовать инкогнито. Причины, которые он называл, перестали ее удовлетворять. В этом отношении она должна быть совершенно уверена. И самое подходящее место для расспросов — Англия. Поэтому она и переместилась туда вместе с девушками и служанкой. Как и раньше, поселились они в аристократическом «Кларендоне».
Суинтон последовал за ними, задержавшись всего на день.
Если бы он остался в Париже, ему пришлось бы закладывать самого себя. У него едва хватило денег, чтобы заплатить за отель, в котором он остановился, купить билет на пароход из Булони и на омнибус от Лондонского моста до квартиры в Вестбурне, в которой он застал Фэн. Его жена ни на шиллинг не была богаче его самого. Отсюда селедка на завтрак, съеденная на следующий день после его возвращения.
Настроение у него было такое же плохое, как состояние кошелька. Хотя миссис Гирдвуд не указала истинной причины, почему он должен отложить предложение ее дочери, Суинтон о ней догадывался. Он был почти уверен, что вдова явилась в Англию, чтобы разузнать о нем.
А каков будет результат? Разоблачение! Как может быть иначе? Имя его известно в определенных кругах Лондона. Известен и его характер. Если она до всего этого доберется, брак станет невозможен.
Он уже достаточно хорошо представлял себе проницательность этой женщины, чтобы понимать: она никогда не допустит, чтобы он стал ее зятем, пока не убедится в наличии у него титула.
Хотя игра еще не кончена, у него на руках остаются плохие карты. Сейчас как никогда необходима искусная игра.
Каким должен быть его следующий ход?
Именно об этом он думал, куря трубку.
— Никто не приходил, пока меня не было? — спросил он у жены, не поворачиваясь к ней.
Если бы повернулся, заметил бы, что она слегка вздрогнула, услышав его вопрос. Фэн неуверенно ответила:
— О! Нет… да… теперь я, кажется, вспомнила. Был посетитель—один.
— Кто?
— Сэр Роберт Котрелл. Помнишь нашу встречу в Брайтоне?
— Конечно, помню. Нелегко забыть имя этого щенка. Зачем он приходил?
— Хотел увидеться с тобой.
— Правда? Откуда он узнал, где мы живем?
— А, это! Я встретила его как-то, проходя по Кенсингтонскому парку. Он спросил меня, где мы остановились. Вначале я не собиралась ему говорить. Но он сказал, что ему очень нужно увидеть тебя; поэтому я дала ему наш адрес.
— Меня не было дома!
— Я сказала ему это, и то, что жду тебя со дня на день. Он пришел спросить, не вернулся ли ты.
— Правда? Интересно, какое ему дело до моего возвращения? Ты встретилась с ним в парке. Вероятно, каждый день ходила туда прогуливаться?
— Нет, Ричард. Я была там только два или три раза. Ты не должен меня винить за это. Хотела бы я знать, кто согласится вечно оставаться в этой жалкой квартире, со сварливой хозяйкой, которая всюду сует нос, словно хочет убедиться, что я не уношу содержимое наших чемоданов. Небо видит, какая это жалкая жизнь, как она мне надоела!
Посмотрев на бедную обстановку квартиры, на остатки убогого завтрака, Суинтон не мог не почувствовать правды в словах жены.
Да и тон их подействовал на него. Больше это не было жестоким противоречием, к которому он привык за первые двенадцать месяцев своего брака. Оно кончилось в тот день, когда ножка стула пришла в соприкосновение с головой его любимой жены, вызвав легкий кровоподтек на виске — как пятно на безупречном мраморе статуи. С этого времени его супруга превратилась в совершенно другую женщину — по крайней мере в отношении к нему. У них и раньше было много ссор и обменов упреками, но впервые он обратился к насилию. И это произвело на нее впечатление. Она знала, что он трус, однако он доказал, что достаточно храбр, чтобы ударить ее.
С этого момента она стала его бояться. Отсюда ее дрожь, когда она отвечала на вопросы о посетителе.
Было время, когда Франс Уайлдер не дрожала бы от такого вопроса и не запиналась бы, отвечая.
Она начала снова проявлять признаки замешательства, но в это время снаружи послышались шаги и кто-то постучал во входную дверь.
Не сильный стук почтальона, а постукивание джентльмена или леди; судя по мягкому звуку, скорее леди.
— Кто бы это мог быть? — спросил Суинтон, извлекая трубку из зубов. — Надеюсь, не к нам.
В Лондоне мистер Суинтон не любил неожиданных посетителей. Слишком многих он одурачил, чтобы радоваться звонку в дверь или стуку дверного молотка.
— К нам не может быть, — насмешливо ответила его жена. — Некому к нам приходить. Разве что кто-нибудь из твоих старых друзей узнал о твоем возвращении. Ты никого не встречал, возвращаясь?
— Нет, меня никто не видел, — мрачно ответил муж.
— Наверху живет семья — в квартире с гостиной. Наверно, к ним или к хозяевам.
Этому предположению противоречил диалог, который донесся из коридора. Кто-то спросил:
— Миссис Суинтон дома?
Вопрос был задан мужским голосом.
— Да, сэр, — ответила ирландка-привратница, открывшая дверь.
— Передайте ей мою карточку и спросите леди, могу ли я увидеть ее.
— Клянусь Юпитером! Это Котрелл! — прошептал экс-гвардеец, узнав голос.
«Сэр Роберт Котрелл» — было написано на карточке, которую принесла служанка.
— Пригласите его, — сказал Суинтон, не дожидаясь согласия жены. Та, выразив удивление этим неожиданным посещением, встала и исчезла в спальне.