Сын мэра
Шрифт:
– Саш, ну пожалуйста…Тебе нравится, когда я перед тобой унижаюсь, да?
– Нет, меня это раздражает, Тина. Хватит, где твоя гордость?
– Гордость?! – в трубке слышится пьяный смех, - ты же знаешь, я за тобой на коленках поползу, если скажешь…
Я сбрасываю вызов. Сил нет слушать этот бред. Жалко дуру, завтра протрезвеет, будет от стыда сгорать. Она девка гордая, независимая, а как напьется – в тряпку превращается.
У нас было с ней всего раз, еще на первом курсе, до Алинки. Я продолжения не
При этом в остальное время она ведет себя адекватно, общается со мной ровно, и только мне начинает казаться, что она выкинула бред относительно меня из головы, как случается ее очередной срыв.
Закрыв ноут, решаю все же набрать Лехе. Пусть проследит, чтобы эта пьяная дурочка нормально добралась до дома.
– О! Саня! Ты приедешь? – судя по голосу, он тоже уже в хламину.
– Леха, у тебя печень запасная, что ли, есть? Как в тебя лезет?
– Бу-га-га!!! – отвожу телефон от уха, пока он дико ржет.
– Тинке такси вызови, ей домой пора…
– Лады… - снова смеется, а затем спрашивает, - А ты где? Со Стрельцовой своей?
– Не твое дело! И… Леха, язык за зубами держи, понял?..
– Понял – понял…
Хотя, учитывая то, что свидетелями вчерашнего моего махача из-за Дашки были почти все наши, тайны не получится. Уверен, завтра будут в курсе все остальные.
Глава 47.
Мой вечер, правда, проходит плодотворно. Несмотря на насыщенные выходные, у меня получается сосредоточиться на английском. Зачет по нему лишь допуск к экзамену, но и его я хочу сдать отлично.
После звонка Саши я позволяю себе немного отвлечься. Падаю головой на подушку и закрываю глаза. До сих пор не верится, что мы помирились и, более того, стали встречаться.
Я его простила. Сразу, как он признал свою вину. Он говорит, что много думал о нас и о том, что тогда случилось. Я тоже. Думала, анализировала, искала ему оправдания. В итоге, решила, что его предложение жить каждому своей жизнью лучший выход.
Сейчас его мнение поменялось, а мое – нет. Я не верю, что у нас что-то получится. Я не смогу стать его девушкой в полном смысле этого слова, а он – не сможет долго ждать. Не в его это характере.
Я лишь хочу, чтобы Саша сам это понял. Понял и добровольно отказался от меня. А я снова это переживу.
Мои размышления прерывает телефонный звонок. Тина звонит, наверное, дошли до нее слухи о моем вчерашнем позоре.
Морщась от нежелания с ней это обсуждать, все же принимаю вызов.
– Дашуня… дела как у тебя?.. – голос принадлежит ей, но звучит очень странно, я сразу напрягаюсь.
– Нормально, а у тебя?
– Лучше всех! – смеется как-то с надрывом, и тут до меня доходит, что она
– У тебя все в порядке?
– В полном, Даша! Звоню, чтобы счастьем своим поделиться, - то ли плачет, то ли хохочет, - а то его так много, боюсь, не унесу!
У меня от ее слов и голоса внутри холодом все сковывает. Потому что я совершенно не знаю, как вести себя в подобных ситуациях. Она явно не в себе и очень расстроена, а я понятия не имею, как ей помочь.
– Тина… успокойся, пожалуйста… Расскажи, что случилось.
– Ничего не случилось, все, как обычно, - всхлипывая, проговаривает устало, - я снова сорвалась и позвонила ему, а он снова меня послал.
– Кто? Парень твой? – спрашиваю участливо.
Она, кажется, немного успокоилась. По крайней мере, больше истерически не смеется и не кричит.
– Саша, - отвечает тихо, - родственничек твой.
Неприятные ощущения в груди усиливаются. Холод перебирается на плечи и по рукам добирается до кончиков пальцев. Я их почти не чувствую.
Молчу и дышу через раз.
– Я думала, он из-за Власовой на меня не смотрит… все ждала, когда они расстанутся…
Тина хрипло смеется, а потом громко шмыгает носом.
– А оказывается, я ему в принципе не нужна.
Слышать это неприятно. Я чувствую себя мерзко и гадливо. Хочется требовать, чтобы она замолчала, перестала выворачивать передо мной душу наизнанку. Заявить, что никакой он мне не «родственничек» и что она не имеет права ему звонить.
Безумно хочется бросить трубку, но что-то меня останавливает. Я продолжаю малодушно слушать.
– Не могу я его забыть, понимаешь… Я сразу в него влюбилась, с первого взгляда… - голос ее звучит все тише и тише, паузы между словами все длиннее.
– Даша…
– Что?..
– Он говорил хоть раз обо мне?..
Ни разу от него не слышала. Сказать об этом Тине – жестоко, солгать – у меня язык не повернется.
– Мы с ним мало общаемся, я же говорила… Очень редко.
– Помню – помню… - в динамике прерывистые вдохи, словно она еле сдерживается, чтобы снова не расплакаться.
– Ладно… забей… Забудь все, что я сказала. Мне просто не с кем поделиться больше.
– Ничего страшного, - мямлю еле слышно, а когда она отключается, еще с минуту сижу, не шевелясь.
Чувствую себя ужасно. Будто поковырялась грязными руками в чужой ране. Стыдно за нее и за то, что я позволила ей так передо мной обнажиться.
А еще я ревную. Это чувство похоже на едкую желчь, что, растекаясь в груди, разъедает все на своем пути. Я даже не стала спрашивать, было у них что-нибудь или нет, потому что не хочу знать подробностей.
И общаться с ней тоже больше не хочу, потому что все мои догадки относительно ее ко мне симпатии подтвердились. Я ее интересую только как «родственница» Саши.