Сын минувшего будущего 2
Шрифт:
Видимо в капельнице были какие-то седативные препараты, потому что я стал чувствовать беззаботность и отрешенность. Казавшееся таким важным прошлое отходило на второй план. Я как-то почти безболезненно для себя сделал вывод, что прошлого, которое я помню, жены Кати, дочек Евы и Вики никогда не существовало и существовать не будет в этой реальности. Надо поскорее принять этот факт и продолжать жить дальше. Раньше мне бы такая мысль показалась подлой, но под действием препаратов я этого не чувствовал.
Таня до сих пор
– Привет! Я оклемался. Как будет удобно – набери, плиз. Есть вопросы.
И почти сразу же от него поступил вызов:
– Ну, здарова, чо!
– Привет… Здоровей видали, знаешь ли, – ухмыльнулся я.
– Ну давай, рассказывай, что случилось?
– Ох, такого за неделю не расскажешь, – посетовал я и подумал, что Боре я бы, пожалуй, мог рассказать, что со мной приключилось в коме.
– Ну а вкратце если? Мне Танюха писала, что какая-то железнодорожная авария и потом медикаментозная кома.
– Ну, видимо да. Я об этом меньше всех знаю. Говорят, что закрытая черепно-мозговая. Теперь вот с памятью кое-какие проблемы. Тут помню, а тут не помню.
– Ой, ну это и у обычных людей бывает после похмелья.
– Прикинь, не помню девичью фамилию жены. Случайно не подскажешь?
– А мне откуда знать? Мы виделись-то с ней всего один раз, и тот на вечеринке.
– А я тебе, случайно, не говорил?
– Нет, да и с чего вдруг?
– Вот видишь – реально с памятью беда. Но я еще и помню почему-то такое, чего вообще не было. И это беспокоит.
– Н-да? А врачи что по этому поводу думают?
– Говорят, что мозг штука темная и изучению не подлежит, – отшутился я.
– Ну а память может вернуться, или что?
– Ну, шансы есть. Может заедешь? Поболтаем… – тут я осекся, вспомнив, что накануне моего отъезда в Казань, в конце октября, мы созванивались. Боря рассказывал, что решил перебраться в Санкт-Петербург к своей новой девушке, то ли Вере, то ли Лере. Сделать он это планировал первого ноября, а сегодня было уже второе.
– А, стоп, ты же в Питере сейчас должен быть, – поправился я.
– В каком Питере? С чего вдруг?
– Ты же собирался насовсем переезжать к Вере или Лере… Извини – забыл имя.
– К кому? – в голосе его было больше сарказма, чем удивления.
– Ну, а я тебе что говорил? С памятью беда, – парировал я. – Так ты в Москве?
– Ну да, и пока никуда из нее не собираемся.
– Я лежу в Боткинской клинике, сможешь заехать?
– Думаю да, завтра. До скольки посетителей пускают?
– Не знаю точно, но мои вчера где-то в пять приходили.
– Лады, я завтра тогда младшую на плавание сдам и подскачу к тебе ненадолго, пока она плюкается.
– Буду ждать! Тогда не отвлекаю. Приезжай и договорим.
– Ага, пока! Выздоравливай!
– Спасибо, пока!
Только тут до меня дошла мысль в одной из его фраз. В моей вселенной у Бори двое детей, погодки: старшая дочь и младший сын, а сам он в разводе на момент 2021. Откуда-то взялась или третья дочь, или бог знает что еще поменялось. Было ясно одно: Елену он тоже знал плохо, видимо мы не дружим семьями. Додумать эти мысли мне не дала SMS от Тани:
– Можешь звонить, если денег не жалко.
Я сразу же позвонил:
– Приветик!
– Ну привет! Какой диагноз-то в итоге? А то мне мамка ничего толком объяснить не может.
– Вроде закрытая черепно-мозговая травма.
– Так вроде, или-таки она?
– Ну, я не доктор…
– Так, давай мне лечащего врача, я сама узнаю.
– Да где же я тебе его возьму? Второй день не появляется. Я его видел только сразу как очнулся, а потом только дежурный на обход приходил.
– Понятно, – процедила она сквозь зубы, – Говорила я папке, что тебя нужно везти сюда, к нам, а он уперся, что у тебя аэрофобия, и ни в какую.
– К вам это в Израиль?
– Да. Ты себе не представляешь, какая вообще тут медицина!
– Ну меня и тут неплохо подлатали…
– Это я пойму, когда увижу историю болезни и покажу ее специалистам. Что по состоянию? Что-то болит или беспокоит? Какие препараты дают?
– В целом, нормально. Ничего не болит, кроме головы. Общая слабость. Про препараты не знаю, но ставят капельницы. Точно обезболивающее и что-то седативное сегодня вот дали. Лежу тут на расслабоне.
– Когда прогнозируют выписку?
– Говорили, что недели три после реабилитации.
– Это долго! Требуй максимум через две выписать и сразу прилетай ко мне.
– Мне бы сначала с кровати встать хотя бы. Окстись! У меня ни паспорта, ни банковских карт, ни загранника. Даже билеты купить не на что. Да и не знаю, потяну ли такое лечение. Страховка это точно не покроет.
– Папка все оплатит, я помогу, если что.
– Ну, спасибо!
– Не за что. Потом при случае отдашь.
Повисла неловкая пауза. Я не нашелся что ответить. На фоне было слышно, что кто-то вошел, Таня прикрыла трубку рукой и что-то приглушенно ответила на иврите.
– Ладно, Серег. У меня тут один важный пациент, целый премьер-министр. Он ждать, понятно, не любит. Побегу.
– Секунду! Ты, случайно, девичью фамилию Лены не знаешь?
– Нет, откуда? Я и Лену-то саму только по Инстаграму знаю. Ну все, пока. Выписывайся и прилетай – не затягивай.
– Пока, – сказал я, когда в трубке уже пошли гудки.
Разговор, проходивший в таком стремительном темпе, оставил гнетущее впечатление. Выходило, что с Таней я тоже близко не общаюсь, она даже лично не знакома с моей нынешней женой. Больше идей, кто бы мог знать девичью фамилию, кроме самой Елены, у меня не было.