«…сын Музы, Аполлонов избранник…». Статьи, эссе, заметки о личности и творчестве А. С. Пушкина
Шрифт:
Знакомясь с наиболее полными изданиями произведений поэта, сопровождавшимися, обыкновенно, его биографией и корреспонденцией, читатели, вероятно, обратили внимание на досадный пробел в последней: полное отсутствие писем Наталии Николаевны Пушкиной к мужу.
Пожалуй, можно было бы подумать, что Пушкин, подобно многим смертным, попросту уничтожил письма жены по их прочтении из осторожности пред возможною нескромностью посторонних людей, а, может быть, и представителей власти, как известно, имевшей «наблюдение» даже за интимной жизнью поэта.
Однако многие фактические данные опровергают его допущение. Не останавливаясь на подробностях, напомню только, что последний частный характер этих документов, сын поэта, А. А. Пушкин {135} , принося их в дар Румянцевскому музею {136} в начале восьмидесятых годов прошлого века, именовал их не «письмами», а именно «перепискою» своего
135
Пушкин Александр Александрович (1833–1914) – русский генерал из рода Пушкиных, старший сын поэта А. С. Пушкина. В действительности письма А. С. Пушкина Румянцевскому музею подарил младший сын А. С. Пушкина – Пушкин Григорий Александрович (1835–1905) – первый хранитель и фактически создатель музея-усадьбы А. С. Пушкина в Святогорье. По воспоминаниям современников, не только характером, но и внешностью, особенно в старости, сильно походил на отца. Факты и детали биографии до сих пор изучены мало.
136
Румянцевский музей – собрание книг, рукописей, монет, этнографических и других коллекций, составленное графом Н. П. Румянцевым и переданное после его смерти государству. Музей помещался в так называемом доме Пашкова, построенном в 1780-х гг. (ныне – старое здание РГБ).
137
Гартунг Мария Александровна (до замужества Пушкина) (1832–1919) – старшая дочь А. С. Пушкина.
138
Николай Вильгельм Нассауский (1832–1905) – принц, состоявший в родстве с домом Романовых. С ним была обвенчана Пушкина Наталья Александровна (1832–1905), а не Мария Александровна Пушкина.
Даритель обязал музей не предавать эти переписки публикации ранее смерти последнего члена семьи, своей сестры Елизаветы {139} , дочери Н. Н. Пушкиной от второго брака с Ланским.
К счастью русских читателей, эта щепетильная предосторожность являлась запоздалою, т. к. большая часть писем Пушкина была опубликована Тургеневым еще в 1878 году, когда они хранились у дочери поэта {140} .
Но какова же судьба писем его жены? В точности это никому не известно, как неизвестно и то, находится ли еще в живых младшая дочь Наталии Николаевны, Елизавета Ланская.
139
От брака с П. П. Ланским у Натальи Николаевны родились три девочки: Александра, Софья и Елизавета. Старшей было всего восемнадцать лет, когда умерла мать. Воспитание несовершеннолетних дочерей целиком легло на плечи Петра Петровича Ланского. Об их судьбе сведений совсем мало.
140
Первая часть писем Пушкина была напечатана в «Вестнике Европы» (1878. № 1. С. 11–46). За предисловием И. С. Тургенева следует здесь второе, редакционное предисловие, справочно-биографического характера. Вторая часть писем появилась в № 3 журнала (с. 5–38).
Во всяком случае, интимная жизнь величайшего русского поэта ныне освещена в таких подробностях, что едва ли опубликование писем к нему жены могло бы почитаться ныне неуместною нескромностью.
Откровенно говоря, зная по литературе и изустным преданиям характер Наталии Николаевны, трудно ожидать от ее писем, – несомненно, на французском языке, чем всегда обусловливается некоторая шаблонность этого рода документов, – каких-либо новых откровений о личности поэта или даже о характере существовавших между супругами отношений.
Но все же «жена Пушкина» – это титул, который дает русскому обществу право на любознательность относительно нее, быть может, и повышенную: самый дорогой Пушкину человек, если бы и не представлял самодовлеющего значения, получает его, как планета, светящая отраженным светом.
Это хорошо понимала, по-видимому, Софья Андреевна Толстая {141} , имевшая мужество предать гласности всю свою переписку с великим мужем своим, за что русские люди могут быть только искренно ей признательными.
141
Толстая Софья Андреевна (1844–1919) – супруга Л. Н. Толстого.
Будем же ожидать, что и великий пробел в области пушкиноведения восполнится в ближайшее же время, независимо от того, жива или нет г-жа Елизавета Ланская.
Два слова о Великом
60
Цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836)
Исполнилось ли этот пророчество Пушкина о самом себе?
Надо иметь мужество ответить на этот вопрос категорически:
– Нет!
Тяжелые условия русской жизни выражались, между прочим, и в роковой необходимости бороться с отрицательными сторонами огромной протяженности государства, ставившей препятствия даже распространению в народе грамотности.
Где же тут было думать о популяризации Пушкина среди народных масс, да еще инородческих!
Зато среди грамотной России имя Пушкина пользуется популярностью, какой могли бы позавидовать писатели с мировыми именами каждый у себя дома.
Имя Пушкина давно уже стало почти нарицательным. Что касается детей раннего возраста, то это положительно так, да и нам как-то прямо неловко величать его Александром Сергеевичем, и «даже величайшим русским поэтом» {142} .
Это потому, что не «величайший» он, а поэт вне сравнений, единственный.
И нет на Руси поэта, – истинного поэта, разумеется, – в котором не было бы хоть микроскопической дозы чего-то «от Пушкина».
Во дни величайшего апофеоза Виктора Гюго {143} , во Франции циркулировал анекдот.
142
См.: Рейтблат А. И. Как Пушкин вышел в гении. М.: Новое литературное обозрение. 200. С. 53.
143
Гюго Виктор (1802–1885) – французский писатель (поэт, прозаик и драматург), одна из главных фигур французского романтизма.
Иностранец обращается к приятелю-парижанину с ироническим замечанием:
– Не мало ли, мол, для вашего Гюго только памятника? Не следовало ли бы переименовать в его честь Францию – в Гюгонию?
Ни на минуту не задумываясь и не моргнув глазом, парижанин отвечает:
– О, Са виендра, мосье! – да так оно и будет, мол! {144}
Мы не так экспансивны, как этот анекдотический парижанин.
Но не обратили ли вы внимание, что большевики, выбросив из лексикона имя России, не осмелились посягнуть на имя Пушкина.
144
Об этом анекдотическом случае, произошедшем с В. Гюго, известно из воспоминаний И. С. Тургенева, который «рассказывал вещи совсем необычайные, даже для анекдота. Так, например, однажды в салоне у Гюго собравшиеся его посетители один перед другим превозносили его гениальность и, между прочим, подняли вопрос о том, что улица, где он живет, должна быть непременно названа Rue de Hugo. Но при этом кто-то высказал соображение, что эта слишком малолюдная улица не может служить достойным напоминанием великого поэта, что этой чести заслуживает более заметное место в Париже; и тут гости поэта стали перебирать одно за другим самые многолюдные и замечательные места Парижа, поднимая все выше и выше, пока, наконец, один молодой человек не воскликнул с энтузиазмом, что самый город Париж должен считать за честь получить имя великого поэта. Тогда Гюго, и раньше соглашавшийся с мнениями своих поклонников, несколько задумался, затем, обратившись к молодому человеку, сказал глубокомысленно: «Ca viendra, mon cher, ca viendra!». См.: Алексеев М. П. Виктор Гюго и его русские знакомства. Встречи. Письма.
Воспоминания // Русская культура и романский мир. Л.: Наука, 1985. С. 371–510.
Вот оно, конкретное подтверждение истины:
– Чем ночь темнее, тем ярче звезды [61] !
Коммунистические пошляки ограбили Петра Великого в пользу полоумного Ленина.
В России нет Петербурга, нет Петрограда, есть, изволите ли видеть, Ленинград.
Экая честь, подумаешь, городу носить имя человека, тронутого прогрессивным параличом!
Но доколе в русской литературе будет существовать «Медный Всадник», «Полтава», т. е. Пушкин, тени Петра Великого скорбеть не о чем:
61
Цитата из стихотворения А. Майкова «Не говори, что нет спасенья…» (1878).