Сын повелителя сирот

Джонсон Адам

Он посмотрел ей в лицо – беззащитное, он никогда не видел ее такой.

– Ты не хочешь за меня замуж, – ответил он ей.

– Ты герой, – настаивала она. – А я жена героя. – Она подняла подол платья, словно передник. – Ты как тот малыш на дереве, тебе просто нужно довериться мне.

Чон До подошел к двери, но медлил открывать.

– Ты говорил о целях моего мужа, – сказала она. – А твои цели? Что если твоя цель – я?

– Не знаю, есть ли у меня цель, – усомнился он. – Но свою цель ты знаешь – это Пхеньян, а не радист в Кинджи. Не стоит себя недооценивать – ты выживешь.

– Выживу, как ты? – уточнила она.

Он ничего

не ответил.

– Знаешь, кто ты? – спросила она. – Ты выживший, которому незачем жить.

– А ты бы предпочла, чтобы я умер ради того, что мне дорого?

– Так поступил мой муж, – ответила жена второго помощника.

Дверь распахнулась. На пороге стояли те двое из «Мерседеса». Видно было, что им пришлось нелегко – подниматься по всем этим лестницам.

– Пак Чон До? – спросил один из них, и когда Чон До кивнул, он сказал:

– Вам придется поехать с нами.

Второй спросил:

– Костюм у вас есть?

Люди в костюмах везли Чон До по фабричным дорогам, прежде чем выехать на военную трассу, которая петляла по горам, понимаясь над Кинджи. Чон До, повернувшись, смотрел через заднее стекло, как все исчезает вдали. Виднелись лодки в порту, раскачивавшиеся на синих волнах, и блеск черепицы на доме директора фабрики. На мгновенье мелькнул красный шпиль, возведенный в честь Пятнадцатого апреля. Город стал похож на один из тех счастливых поселков, которые рисуют на стенах производственных зданий. С горы виднелся лишь шлейф пара, поднимавшегося с консервной фабрики, затем мелькнула последняя кромка воды – и все исчезло. Пора возвращаться на грешную землю – ему наверняка поручат новое задание, и Чон До не питал иллюзий по поводу предстоящего. Он повернулся к мужчинам в костюмах. Они говорили о заболевшем коллеге, гадая, есть ли у него запас продуктов и кому достанется его квартира, если он умрет.

На «Мерседесе» были «дворники» – большая редкость – и радио, которое ловило передачи из Южной Кореи и «Голос Америки». За такое нарушение могли отправить на рудник, если только ты не над законом. Чон До заметил, что у его сопровождающих зубы золотые, а это можно сделать только в Пхеньяне. Да, подумал герой, это может стать самым неприятным заданием из тех, какие у него были.

Чон До привезли вглубь страны, на заброшенную авиабазу. Некоторые ангары перестроили в теплицы, а неподалеку от взлетной полосы на траве стояли развалившиеся грузовые самолеты, в фюзеляжах которых теперь обосновались страусы – за мутным стеклом мелькали маленькие головки птиц. Они подъехали к небольшому лайнеру, двигатели гудели. По трапу спустились двое в голубых костюмах. Один в летах, небольшого роста – словно дедушка, вырядившийся в одежду своего внука. Старик взглянул на Чон До, затем обратился к сопровождающим.

– Где его костюм? – спросил старик. – Товарищ Бук, я же сказал, что он должен быть в костюме.

Товарищ Бук был молод и худощав, в круглых очках. Значок с изображением Ким Ир Сена – на должном месте. Но над правым глазом у него проходил глубокий вертикальный шрам. Он неправильно сросся, рассекая бровь на две части, которые не совсем сходились.

– Вы слышали, что сказал доктор Сон, – обратился он к водителям. – Он должен быть в костюме.

Товарищ Бук подвел того, который был поменьше ростом, и повернул его спиной к нему, чтобы сравнить их плечи. Затем велел сделать то же самое высокому. Когда Чон До почувствовал его лопатки, он начал, наконец, осознавать, что вряд ли когда-нибудь попадет на море и узнает участь жены второго помощника, останется лишь представлять, как старый смотритель из Синпо задирает подол ее желтого платья. Он подумал о том, сколько сигналов и сообщений пропустит, и о том, что жизнь продолжится без него. Всегда ему поручали задания без всяких предупреждений и объяснений. Нет смысла задавать вопросы или думать, почему, почему так, – это ничего не изменит, работу все равно придется выполнять. Но до сегодняшнего дня ему нечего было терять.

Доктор Сон сказал высокому:

– Давай, давай, снимай.

– Костюм из Шеньяна, – жаловался водитель, стягивая пиджак.

Товарищ Бук не терпел возражений:

– Ты получил его в Хамхуне, сам знаешь.

Когда водитель, расстегнув пуговицы на рубашке, затем манжеты, снял ее, Чон До предложил ему взамен рубашку второго помощника.

– Не нужна мне твоя паршивая рубашка, – отказался водитель.

Не успел Чон До надеть новую рубашку, как доктор Сон сказал:

– Не так быстро. Сначала взглянем на твою руку, – произнес он, опуская на нос очки и наклоняясь поближе. Очень осторожно он дотронулся до раны и повернул его руку, рассматривая швы.

В солнечных лучах Чон До видел покраснение и влагу вокруг нитей. – Очень убедительно, – заметил доктор Сон.

– Убедительно? – переспросил Чон До. – Я чуть не погиб.

– Как раз вовремя, – сказал товарищ Бук. – Швы скоро придется снять. Пусть этим займутся их врачи или лучше нам самим вытащить нити?

– А вы врач? – поинтересовался Чон До.

Доктор Сон не ответил. Его водянистые глаза уставились на татуировку на груди Чон До.

– Вижу, наш герой – большой поклонник кинематографа, – усмехнулся доктор Сон, похлопав Чон До по руке и приказывая ему одеться, а затем спросил:

– Ты знал, что Сан Мун – подруга товарища Бука?

Товарищ Бук снисходительно улыбнулся:

– Она моя соседка, – поправил он.

– В Пхеньяне? – спросил Чон До. И сразу почувствовал себя деревенщиной. Стараясь скрыть свое невежество, он сказал: – Тогда вы, наверняка, знакомы с ее мужем Командиром Га?

Доктор Сон и товарищ Бук промолчали.

Чон До продолжал:

– Он выиграл Золотой пояс по тхэквондо. Говорят, он очистил армию от гомосексуалистов.

В глазах доктора Сона исчез шутливый огонек. Товарищ Бук отвернулся.

Водитель достал из кармана расческу и пачку сигарет, протянул Чон До пиджак и принялся расстегивать штаны.

– Довольно о подвигах Командира Га, – сказал доктор Сон.

– Да, – согласился товарищ Бук. – Посмотрим, подойдет ли тебе пиджак.

Чон До напялил на себя пиджак. Он не понимал, подходит тот ему или нет. Водитель, стоя в одном нижнем белье, сунул ему штаны, а затем последний штрих – шелковый галстук. Чон До рассмотрел его со всех сторон – от широкого конца до узкого.

– Глядите-ка, – усмехнулся водитель, закуривая и пуская кольца дыма, – он даже не знает, как его завязать.

Доктор Сон взял галстук.

– Смотри, я покажу тебе особенности западного стиля, – сказал он, затем спросил товарища Бука:

– Как думаешь, лучше виндзорский узел или полувиндзор?

– Квадратный, – ответил тот. – Молодежь теперь так носит.

Они повели Чон До наверх. На лестнице товарищ Бук обернулся к водителю.

– Заполни заявку в своей службе распределения, – приказал он, – чтобы встать в очередь на новый костюм.