Сын Солнца
Шрифт:
— В этом можно быть уверенным, но фараон и его советники так или иначе прочтут мой доклад.
— Почему они должны согласиться с твоими выводами?
— Потому что они отражают истину. Разве не она руководит нашим владыкой?
— Конечно, но…
— Поверь мне и готовься.
— Готовиться?
— Когда фараон решит подавить восстание, он захочет взять с собой одного их своих сыновей. Это должен быть ты, а не Шенар. Вот тот случай, о котором ты мечтал, чтобы проявить себя настоящим воином.
— А если ты ошибся…
— Об этом не может быть и речи. Будь пораньше в царском дворце.
В крыле дворца, где фараон собрал членов своего совета, царило непривычное оживление. Совет на этот раз состоял из девяти друзей фараона, военачальников и глав нескольких управлений. Обычно фараон ограничивался краткой беседой с визирем и переходил к делам, которые считал наиболее важными. Но на этот раз, был срочно созван расширенный совет.
Рамзес предстал перед помощником визиря и попросил приема у фараона. Ему велели подождать. Так как Сети ненавидел болтовню, Рамзес решил, что обсуждение быстро закончится, но так не произошло. Заседание продолжалось необычно долго. Уже прошло время завтрака, прошел полдень. Должно быть, участники резко разошлись во мнениях, а фараон не хотел произнести последнее слово до тех пор, пока не будет уверен, что выбрал путь истины.
Когда солнце стало уже склоняться к западу, друзья фараона с серьезными лицами вышли из зала совета, за ними военачальники. Через четверть часа помощник визиря вышел за ним.
Его принял не Сети, а Шенар.
— Я желаю видеть фараона.
— Он занят. Что тебе нужно?
— Я вернусь позже.
— Я уполномочен отвечать тебе, Рамзес. Если ты отказываешься говорить со мной, я доложу об этом фараону. Отцу не понравится твое поведение. Ты слишком часто забываешь, что обязан уважать меня.
Эта угроза не произвела на Рамзеса никакого впечатления. Он решил все поставить на карту:
— Мы с тобой братья, ты забыл об этом, Шенар?
— Наше с тобой положение…
— Разве нам заказана дружба и доверие?
Этот аргумент поколебал Шенара. Его тон стал менее резким.
— Нет, конечно, нет. Но ты так вспыльчив, что часто переходишь границу.
— Я следую своему пути, ты — своему. Время иллюзий прошло.
— И… каков твой путь?
— Армия.
Шенар потеребил себя за подбородок.
— Ты сможешь там блеснуть, это правда… Для чего ты хотел видеть фараона?
— Чтобы сражаться рядом с ним в Нубии.
Шенар подпрыгнул на месте.
— Кто тебе рассказал о войне в Нубии?
Рамзес остался невозмутим:
— Я царский писец и старший офицер. Мне не хватает назначения на поле битвы. Предоставь его мне.
Шенар поднялся. Прошел по залу и снова сел.
— Не рассчитывай на это.
— Почему же?
— Это слишком опасно.
— Ты заботишься о моем здоровье?
— Царевич не должен подвергать себя необоснованному риску.
— Разве сам Фараон не будет во главе наших войск?
— Не настаивай, тебе там не место.
— Напротив!
— Мое решение не подлежит пересмотру.
— Я обращусь к отцу, он пересмотрит его.
— Не надо скандалов, Рамзес. У страны есть другие заботы, помимо твоих дрязг по поводу назначений.
— Перестань вставлять мне палки в колеса, Шенар.
Круглое лицо наследника трона приняло жесткое выражение:
— В чем ты меня обвиняешь?
— Могу я считать, что добился назначения?
— Это решит фараон.
— Если ты предложишь ему.
— Я должен подумать.
— Думай быстрее.
Аша огляделся. Просторная комната, два окна, расположенные так, чтобы обеспечить свободную циркуляцию воздуха. Стены и потолок украшены цветочными фризами и геометрическими орнаментами красного и синего цвета. Несколько стульев, низкий столик, добротная циновка, сундуки, шкаф для папируса… Кабинет, который ему выделили в управлении иностранными делами, показался ему вполне подходящим. Немногие молодые вельможи пользовались такими удобствами.
Аша продиктовал письма, принял несколько коллег, жаждущих видеть того, кого Канцелярия рассматривала как выдающегося дипломата, а потом принял Шенара, желающего познакомиться с новым вельможей, которому предсказывали блестящее будущее.
— Вы довольны новым местом?
— Как можно быть недовольным?
— Фараон оценил вашу работу.
— Моя преданность всегда будет к услугам Его Величества.
Шенар закрыл дверь кабинета и заговорил тихо:
— Я тоже очень ценю вашу работу. Благодаря вам Рамзес очертя голову устремился в ловушку. Он только и мечтает, чтобы сражаться в Нубии! Разумеется, чтобы подзадорить его, я вначале отверг его требование, но затем — уступил.
— Он получил назначение?
— Фараон согласился взять его с собой в Нубию, чтобы подвергнуть его первому испытанию в деле. Рамзес не знает, что нубийцы — страшные воины, и что поднявшееся там восстание может оказаться кровавым. Поездка в бирюзовые карьеры распалила его, и он уже мнит себя опытным воякой. Сам он не дошел бы до мысли наняться в эту кампанию. Мы неплохо подстроили, не так ли, дорогой мой?
— Надеюсь.
— Почему бы нам теперь не поговорить о вас, Аша? Я не хочу быть неблагодарным, а вы блестяще использовали дипломатические способности. Немного терпения, два или три доклада и ваше продвижение пойдет в гору.
— Мое единственное стремление — служить моей стране.
— Мое тоже, разумеется. Но высокое положение позволяет сделать больше. Интересует ли вас Азия?
— Конечно, ведь преимущественно там действуют наши дипломаты.
— Египту нужны специалисты вашего уровня. Обучайтесь, набирайтесь опыта, слушайте других и оставайтесь мне верны — и не пожалеете.
Аша поклонился.
Хотя египетский народ не любил конфликтов, отъезд Сети в Нубию не вызвал никакого беспокойства. Как негритянские племена смогут устоять перед молодой, хорошо организованной армией? Эта экспедиция считалась скорее вынужденной мерой по охране порядка, чем настоящим столкновением. Строго наказанные мятежники не скоро снова осмелятся поднять голову, и Нубия опять станет тихой провинцией.