Сын Солнца
Шрифт:
В своей тесной кабине Амени писал письма, на которые Рамзес ставил свою печать. Сын Фараона прошел и сел на циновку рядом с писцом.
— Как ты выносишь это жгучее солнце, — удивился Амени. — На твоем месте я бы изжарился меньше, чем за час.
— А мы с ним понимаем друг друга. Я почитаю его, а оно дает мне энергию. Ты не хочешь сделать перерыв в работе и полюбоваться пейзажем?
— Я заболеваю от безделья. Кажется, твое последнее путешествие было не очень удачным?
— Ты чем-то недоволен?
— Ты стал очень одиноким.
— На меня влияет твое поведение.
— Не смейся надо мной и храни дальше свою тайну.
— Тайна… Да, ты прав.
— Значит, ты мне больше не доверяешь?
— Напротив, ты единственное существо, способное понять то, что словами не выразишь.
— Твой отец посвятил тебя в мистерии Осириса? — спросил Амени с горящими глазами.
— Нет, но он показал мне своих предков… Всех своих предков.
Рамзес произнес эти последние слова с такой серьезностью, что писец был потрясен. То, что перенес юноша, несомненно было одним из важнейших этапов его жизни. Амени задал вопрос, сорвавшийся у него с губ:
— Фараон изменил твою судьбу?
— Он открыл мне глаза на иную реальность. Я видел бога Сета.
Амени вздрогнул.
— И ты… И ты остался жив!
— Ты можешь прикоснуться ко мне.
— Если бы кто-то другой сказал мне, что выиграл поединок с Сетом, я бы не поверил. Но ты — другое дело!
Не без боязни Амени сжал руку Рамзеса. Писец издал вздох облегчения:
— Ты не превратился в злого духа…
— Кто знает…
— Я бы понял это! Ты не похож на Красавицу Изэт.
— Не будь слишком суров с ней.
— Разве она не пыталась разрушить мою карьеру?
— Я показал ей, что она ошиблась.
— Не рассчитывай, что я буду любезен с ней.
— Кстати, мне кажется, ты слишком одинок и немного сварлив.
— Женщины — опасные существа. Я предпочитаю работу. А ты должен был бы подумать о роли, которую будешь играть во время праздника. Твое место будет в первой трети процессии. На тебе будет платье из льна со складками на рукавах. Обращаю твое внимание на то, что оно будет очень тонкое. Тебе придется не крутиться и не делать резких движений.
— Ты принуждаешь меня к тяжелым испытаниям, — улыбнулся Рамзес.
— Для того, в ком энергия бога Сети, это — сущая безделица.
Успокоив Ханаан и Сирию, подчинив Галилею и Ливан, разгромив бедуинов и нубийцев, удерживая хеттов за рекой Оронтом, Египет и Фивы могли совершенно спокойно устраивать праздники. На севере и на юге самая могущественная страна усмирила демонов, которые только и думали о том, как бы овладеть ее богатствами.
За восемь лет царствования Сети показал себя великим фараоном, чье имя будут почитать будущие поколения. Болтливые языки говорили, что усыпальница Сети в Долине царей будет самой просторной и красивой из когда-либо построенных. В Карнаке, где работало несколько зодчих, Фараон лично руководил большой стройкой. Не умолкали восхищенные голоса по поводу храма на западном берегу в Гурнахе, предназначенного для вечного отправления культа Ка Сети, его духовной силы.
Даже самые упрямые теперь допускали, что правитель был прав, не ввязавшись в опасную войну против хеттов и направив энергию страны на сооружение каменных святилищ для богов. Однако Шенар заставлял корыстных вельмож признать, что это перемирие не было использовано для развития торговых отношений, которые могли бы смягчить соперничество.
Многие вельможи с нетерпением ждали восхождения на трон старшего сына Фараона, потому что он был похож на них. Суровость Сети и его страсть к тайнам порой стоили ему враждебного отношения многих. Некоторые находили, что он слишком мало считался с их мнением. С Шенаром было проще. Обаятельный, приятный, он умел снискать расположения одних, не вызывая неудовольствия других, говорил каждому то, что тот хотел услышать. Для него праздник Опета был еще одним удобным поводом, чтобы расширить свое влияние и завоевать дружбу верховного жреца Амона и его иерархии.
Конечно, присутствие Рамзеса мешало ему, но то, чего он опасался после необъяснимого отказа отца назначить брата наместником в Нубии, не произошло. Фараон не дал своему младшему сыну никаких привилегий, который, как многие, довольствовался беззаботной жизнью в роскоши.
Вообще-то, Шенар опасался Рамзеса и рассматривал его как соперника. Его жизнестойкость и яркая внешность вводили в заблуждение, на самом же деле у него не было никакого размаха. Его даже можно было и не назначать наместником в Нубию — эта должность для него непосильна.
Шенар подумывал о каком-нибудь почетном месте, вроде начальника отряда колесниц. У Рамзеса будут лучшие скакуны, он будет повелевать шайкой грубых конюхов, а Красавица Изэт будет восхищаться мощным сложением своего богатого мужа.
Опасность была в другом: как убедить Сети больше времени проводить в храмах и меньше вмешиваться в дела государства? Царь так просто не откажется от своих преимуществ и будет мешать предприятиям своего соправителя. Шенару придется ловко лгать ему и постепенно направлять его к размышлениям о потустороннем мире. Расширяя связи с египетскими и чужеземными торговцами, которые в глазах отца не представляли большого интереса, он займет место, важность которого будет расти и которое быстро сделается незаменимым. Главное — не нападать на него прямо, а постепенно задушить сетью влияний, которых он вовремя не осознает.
Шенару нужно было также вывести из игры сестру Долент. Болтливая, бесхарактерная и любопытная, она будет ему совершенно бесполезна в его будущей политике. Наоборот, разочарованная, что ей не досталось первостепенной роли, она сплотит против него зажиточных представителей знати, чье влияние необходимо ему самому. Шенар уже думал о том, чтобы подарить Долент огромное поместье, стада и армию слуг, но ей все равно будет мало. Как и он, она любит интриги и заговоры. Два крокодила не могут ужиться в одном болоте. Но сестра не сможет ему сопротивляться.
Красавица Изэт надела пятое платье. Оно нравилось ей не больше, чем четыре предыдущих: слишком длинное, слишком широкое, недостаточно складок… В раздражении она приказала своей управляющей выбрать другую ткацкую мастерскую. Она должна быть самой красивой во время большого пира, завершающего праздник, чтобы поздравить Шенара и соблазнить Рамзеса.
Вбежала запыхавшаяся парикмахерша:
— Скорее, скорее… садитесь, я причешу вам волосы и надену праздничный парик.
— К чему такая спешка.