Сын
Шрифт:
В тот же вечер Андрей поехал на проспект Мира, а Ребрин - на Коровинское шоссе. Договорились, что если кто-то из них обнаружит бандитов, - а отличить их от остальной публики несложно, - то даст знать другому по мобильному телефону.
Ребрин припарковался на платной стоянке перед входом в "Рокки". Стоянка была заполнена машинами - для "Опеля" едва нашлось свободное место.
В просторном полутёмном зале было многолюдно. Все столики были заняты. В дальнем конце располагалась эстрада, освещённая цветными огнями. На ней приплясывали, невпопад
Основной контингент "Рокки" составляла "золотая" студенческая молодёжь, но среди сидевших за столиками сыщик разглядел и блатных. Ничего вызывающего в их поведении не было. Вели себя как обычные посетители.
Потягивая сок, Николай наблюдал с четверть часа. Потом связался с Максимовым.
– Как там у тебя?
– Людей Резаного здесь, похоже, ещё нет, - сообщил тот.
– Может быть, для них рано?
– Гони сюда, - велел сыщик.
– Тут кое-кто есть.
Через двадцать минут Андрей появился в дверях зала. Ребрин замахал ему рукой.
Друзья расположились у стойки так, чтобы им была видна компания стриженых мужчин за столиками справа.
– Взгляни на того, который сейчас хохочет, - сказал Ребрин, наклоняясь к приятелю.
– Тебе не кажется, что это наш кавказец?
– Похож, - кивнул Андрей.
– Большие глаза, пухлые щёки, маленький нос...
– А вон тот, усатый, в жёлтом пиджаке?
– Это Резаный!
– воскликнул Максимов.
– Только у нас на фотографии он без усов...
– Рубит воздух рукой при разговоре, - добавил сыщик.
– До чего же наблюдательная дама эта Чистякова!
Приятели продолжали наблюдать. В компании братков было несколько молодых женщин, но среди них - ни одной рыжей.
– Ботинки из крокодиловой кожи, - отметил Андрей, украдкой разглядывая главаря.
– Стоят несколько сот баксов. Круто прикинут... А где, интересно, третий?
– Третьего мы вряд ли сейчас опознаем. Слишком неопределённо описание - средний рост, коротко стриженый, светло-русые волосы... Под эти приметы можно подвести половину банды.
В двенадцатом часу выступление рок-группы закончилось и зал начал быстро пустеть. Братва Резаного гурьбой вывалила на улицу. Детективы последовали за ними.
Со стоянки одна за другой отъезжали машины. Ребрин и Максимов остановились в стороне. Резаный и несколько парней и женщин влезли в большие чёрные джипы. Остальные расселись по машинам попроще.
– Всё внимание на кавказца, - сказал Ребрин.
Человек, описание которого дала Чистякова, не поехал со всеми, а направился к частникам, чьи авто в ожидании пассажиров стояли неподалёку. Наклонился к раскрытому окну "Москвича", поговорил с водителем. Потом подошёл к другой машине.
– Пригони сюда нашу тачку, быстро, - велел Николай.
Андрей чуть ли не бегом устремился к стоянке. Кавказец между тем переходил от одной машины к другой и разговаривал с водителями. Наконец владелец побитой "Волги" согласился его отвезти. Кавказец забрался в машину. В этот момент к Ребрину подкатил "Опель".
– Следуй вон за той "Волгой", только осторожнее, - сказал он, запрыгивая в кресло рядом с водительским.
Ехали долго, на другой конец города. "Волга" виляла по переулкам. Детективы уже начали опасаться, что их слежку заметили.
– Придётся брать его за жабры, - проворчал Андрей, всматриваясь в темноту пустынной улицы.
– Круто брать!
Одинокая "Волга" маячила далеко впереди.
– Физическое давление - не самый лучший метод, - отозвался Николай.
– Чаще всего оно ничего не даёт.
– Как же тогда его раскручивать?
– Пока не знаю. Посмотрим по обстоятельствам.
"Волга" остановилась. Кавказец вылез и направился к трёхэтажному зданию со стеклянными дверями. Судя по всему, там сейчас кипела жизнь. В двери входили и выходили какие-то люди. Некоторые перекуривали тут же, у дверей. Перед зданием и на соседней улице было припарковано десятка два машин, в большинстве - иномарок.
Охранник в дверях пропустил кавказца, кивнув ему, как старому знакомому.
– Что, интересно, тут такое?
– пробормотал Андрей.
Ребрин вылез из "Опеля" и прошёлся по тротуару. На здании не было ни надписей, ни вывесок. Дойдя до угла, он повернул назад и снова прошёл мимо дверей. Курящая троица молодых мужчин обратила на него внимание.
– Я туда попал или нет?
– спросил он с улыбкой.
– Что тут такое?
– Клуб, - ответил один из них, окидывая его взглядом с ног до головы.
Только сейчас, разглядев их крашеные волосы и подведённые глаза, Ребрин всё понял.
Он вернулся в машину.
– Гей-клуб, - сообщил он.
– Наш кавказец, выходит, голубой!
Максимов присвистнул.
– Держу пари, что братва об этом не знает!
– Конечно. Они же в баре вместе с ним ели и пили, а для любого уважающего себя блатного есть и пить с "петухом" - западло. На зоне за такие вещи убивают.
– Отличный шанс, - сказал Андрей.
– Прижмём его гей-клубом, и он у нас запоёт!
Ребрин достал из бардачка "Полароид".
– Плёнка заправлена, надо только щёлкнуть в самый пикантный момент.
– Но для этого надо сначала попасть туда, - Максимов посмотрел на зеркальные двери, за которыми маячил охранник.
– Сомневаюсь, что нас пропустят.
Ребрин повернулся к нему.
– Ты на меня не обижайся, но лучше пойти тебе одному. У меня внешность не та.
– Я, значит, похож на голубого?
– вскипел Андрей.
– И вообще, при чём здесь внешность?
– В таких заведениях на фейс-контроле сидит психолог, - объяснил Николай.
– Он может распознать голубого по внешности, по одежде, по разговору, да и мало ли по чему ещё. Меня он расколет сразу, а у тебя есть шанс.