Сыночек в награду. Подари мне любовь
Шрифт:
Вулканов бросает трубку первым. Тянет руку к покрытому щетиной подбородку, потирает нервно, проходится по щекам. И издает тяжелый вздох.
– Константин Воскресенский – владелец крупнейшей юридической фирмы в городе, – негромко поясняет мне Тимур, не прекращая гипнотизировать взглядом телефон. – На их счету ни одного проигранного дела. Кроме того, он сам – лучший специалист по бракоразводным делам, но занимается этим, так сказать, ради своего удовольствия. Можешь считать, что это хобби.
– Странное хобби – рушить семьи, – пожимаю плечами.
– Семьи рушат сами люди. Константин лишь делит имущество, – хмыкает
– Мне не нужно ничего от Игоря, пусть подавится, – бросаю с обидой, а у самой слезы на глазах выступают.
Искренне не понимаю, почему муж поступает так со мной? Не скупится платить Воскресенскому – лишь бы ударить по мне как можно больнее. Наказать безжалостно. Но за что?
Смахиваю влагу со щек, прячусь от испытывающего взгляда Тимура. Нервы расшатаны. А новость от юриста окончательно подкосила меня.
– Нет, это неправильно. Игорь должен поплатиться за все. И обязан обеспечить родного сына, – подытоживает, а я закусываю губу, думая о проклятом тесте ДНК. – Ладно, разберемся, – по-своему успокаивает меня Вулканов. Сдержанно, небрежно, немного дико.
Киваю послушно, мельком цепляюсь взглядом за конверт. Размышляю. Мужчина, которого я считала любимым мужем, пытается лишить меня всего, а посторонний человек… не задумываясь, помогает и не жалеет денег.
– Заберите, пожалуйста. Это же вы мне в ту ночь передали деньги, – сипло всхлипнув, все-таки подталкиваю сверток к нему.
Тимур обводит его пустым взглядом, поднимает глаза на меня, но сам витает в своих мыслях.
– Если я помогаю кому-то, то не делаю это в долг, Ева, – выдает ровно, убедительно, но с легким налетом обиды. – Ребята Воскресенского нашли вашего «риелтора». Он оказался другом хозяина. Тот перед длительным отъездом отдал ему ключи и попросил присмотреть за квартирой. Друг решил, что такая площадь не должна простаивать без дела и предложил вам. Вот только у супружеской пары в поездке что-то не заладилось, и они вернулись раньше времени. А в квартире вы. Хозяин не стал вызывать полицию, чтобы товарища прикрыть, и жене ничего не сказал. Вместо этого забрал договор и выставил вас за порог. Сейчас обоих привлекли к ответственности за мошенничество. Когда начали копать под «риелтора», то выяснили, что он давно свое жилье нелегально сдавал, так что опыт поиска клиентов у него был. Теперь виновные будут наказаны. На мой взгляд, это главное. А деньги – ничто. Мне они не нужны. Но вам пригодятся, особенно ввиду последних событий, – недовольно косится на телефон, будто злится на юриста. – Купите что-нибудь сыну, Ева.
– Но… – слабо сопротивляюсь и затихаю, споткнувшись о хмурый прищур Вулканова. Не хочется испытывать терпение этого железного мужчины, однако к конверту не спешу прикасаться. Неловкая ситуация.
– Надеюсь, теперь вы осознаете, Ева, что обязаны принять мое предложение. Не на словах, ведь я понимаю, что вы согласились со мной сегодня только, чтобы утереть нос свекрови. Но на деле, – передергиваю плечами от того, как Тимур называет Меркунову. И от его ледяного тона. – Вам с сыном не помешает запасная финансовая подушка. И я не вижу причин отказывать мне.
– После всего… – запинаюсь, не веря услышанному. – После того, как вы узнали, что я связана с Меркуновыми… Предложение еще в силе? – искренне недоумеваю.
– Более того, я настаиваю на нем, – строго чеканит, облокачиваясь о стол.
– Однако пока я не разведусь…
– Неважно. Юристы Вознесенского оформили бы документы, как надо. И предусмотрели бы все риски. Но теперь я сомневаюсь, стоит ли обращаться к нему, – очередной злой взгляд-выстрел летит в потухший дисплей. – Однако решение мое непоколебимо. Если ваш муж не собирается обеспечивать собственного ребенка, значит, это сделаю я, – строгой, уверенной фразой заставляет меня вспыхнуть и затаить дыхание. – Мне больше не о ком заботится, Ева, позвольте мне помочь вам, – тут же смягчается.
Все внутри переворачивается от его слов. Мозг продолжает искать подвох, но кровь горячей магмой течет по венам, а в груди поселяется давно забытое тепло. И так хочется довериться, что с губ невольно срывается признание:
– Игорь уверен, что сын не его, – шепотом, едва различимо лепечу, но Тимур читает по губам.
Зря я сказала. Слишком личное. Еще и Вулканов реагирует пугающе холодно. Вновь ожесточается, и от мимолетной мягкости не остается и следа.
Застывает на мгновение, напоминая каменную глыбу. Огромную, твердую, бездушную. И лишь в глубине зеленых омутов крутится немой вопрос, который Тимур не спешит задать.
В кабинете воцаряется убийственная тишина. В ней внезапный звонок телефона звучит, как пожарная тревога. Сигнал срочно покинуть здание. Но мы с Вулкановым остаемся на своих местах. Горим в невидимом огне.
Он тянет руку к мигающему экрану, небрежным нажатием включает громкую связь.
– Тимур, не горячись, – грубый, хрипловатый мужской голос раздается на все помещение. – Не знаю, что тебя связывает с женой Меркунова, но давай разбираться по факту, – из динамика доносится шелест бумаг. – Я взял их дело, оно сейчас у меня перед носом. Знаешь, какую причину развода озвучил Меркунов? – выплевывает с вызовом и пренебрежением.
Обхватив себя руками, импульсивно сжимаюсь, как от пронизывающего холода, хотя отопление в доме работает на полную мощность. Неотрывно смотрю на Тимура, ловлю каждую его эмоцию.
Наше общение с ним, как ходьба по канату над пропастью. Одно неловкое движение – и камнем полетишь вниз. Но мы все еще балансируем, оставаясь наверху.
– Измена? – выносит свое предположение Вулканов и испепеляет меня взглядом, от которого не скрыться при всем желании. В самую душу проникает и выворачивает ее изнутри.
– Ого, какая осведомленность. Не с тобой ли? – незамедлительно реагирует Воскресенский. – Я не осуждаю, тебе даже полезно, но мозг при этом не отключай. Ты должен отдавать себе отчет в том, что если она охотно прыгнула в твою постель, то так же легко заменит ее на чью-нибудь другую. Опыт Меркунова это подтверждает…
– Тш-ш-ш, – поморщившись, шикает на него Тимур. И накрывает телефон рукой. Размера его ладони хватает, чтобы полностью закрыть широкий дисплей.
И вновь буравящий взгляд испытывает меня. А у меня нет больше сил терпеть. Красная от стыда и гнева, я резко поднимаюсь.