Сыновья Ананси (Дети Ананси) (Другой перевод)
Шрифт:
Она подняла бровь.
– Вышеупомянутый Чарльз Нанси собственной персоной пришел увидеться со мной. Впустить его сюда? Если потребуется, вы можете использовать для допроса мой кабинет. У меня даже есть магнитофон, могу одолжить.
– Нет необходимости, – сказала Дейзи. – Первым делом мне нужно разобраться с бумагами.
– Ну что ж! – сказал он. – Глупо с моей стороны. Хм. А посмотреть на него не хотите?
– Не вижу, чем это мне поможет, – сказала Дейзи.
– Я не расскажу ему, что вы ведете расследование, – заверил ее Грэм Коутс. – В противном случае, он окажется на costa-del-crime [29]
29
Коста-дель-крайм – неформальное название Солнечного берега в Испании, Коста-дель-сол. С семидесятых годов прошлого века этот регион стал популярен у британских преступников, бежавших сюда от правосудия. Отношения между странами были сложными (из-за спорного статуса Гибралтара), и британцы могли не опасаться экстрадиции.
30
Prima facie evidence (юр.) – доказательство, достаточное при отсутствии опровержения.
Дейзи поймала себя на мысли, что тот, кто украл у него деньги, не может оказаться совсем плохим человеком, – а полицейские офицеры, понятное дело, не должны так думать.
– Я вас провожу, – сказал он.
В приемной сидел человек. Вид у него был такой, словно он спал одетым. Он был небрит и, кажется, слегка обескуражен. Грэм Коутс подтолкнул Дейзи локтем и кивком указал на человека в приемной.
– Чарльз, боже мой, до чего ты себя довел! – вслух сказал он. – Выглядишь ужасно.
Толстяк Чарли посмотрел на него изможденно.
– Не доехал до дома этой ночью, – сказал он. – Небольшая неразбериха с такси.
– Чарльз, – сказал Грэм Коутс. – Это детектив-констебль Дэй из городской полиции. Она здесь с плановой проверкой.
Толстяк Чарли понял, что рядом стоит кто-то еще. Он сфокусировал зрение и увидел униформу. А потом – лицо.
– Э, – сказал он.
– Доброе утро, – сказала Дейзи. Это то, что она сказала вслух. Про себя же она повторяла без остановки «нуижопа нуижопа нуижопа».
– Приятно познакомиться, – сказал Толстяк Чарли. Озадаченный, он поступил так, как никогда прежде не поступал: вообразил полицейского в униформе совсем без ничего, и перед его мысленным взором предстал образ молодой леди, рядом с которой он проснулся на следующее утро после поминок по отцу. Форма делала ее чуточку старше, заметно серьезнее и намного некрасивее, но это была точно она.
Как у всех разумных созданий, у Толстяка Чарли была своя шкала странности. В иные дни кривая уходила в красную зону, а порой ее зашкаливало. Сейчас измеритель вышел из строя. С этого момента, подумал Толстяк Чарли, меня уже ничто не может удивить. Никакие странные сверхстранности. Хватит.
Конечно, он ошибался.
Толстяк Чарли посмотрел вслед уходящей Дейзи и прошел за Грэмом Коутсом в его кабинет.
Грэм Коутс плотно закрыл дверь, уселся на краешке стола и улыбнулся как хорек, который только что понял, что его случайно на всю ночь заперли в курятнике.
– Давайте напрямую, – сказал он. – Карты на стол. Не будем ходить вокруг да около. Назовем, – сказал он немного подумав, – вещи своими именами.
– Ладно, – сказал Толстяк Чарли. – Давайте. Вы говорили, я должен что-то подписать?
– Утверждение более не действительно [31] .
– Правда?
– Не рой другому, как говорится, яму. Естественно, первым моим побуждением было во всем разобраться. Вот чем вызван визит детектива-констебля Дей. И то, что я обнаружил, вряд ли, как я подозреваю, вас удивит.
31
«Утверждение более не действительно» – почти дословная цитата одного из сотрудников Никсона, которому было необходимо придумать вежливый оборот вместо фразы «Мой шеф солгал».
– Не удивит?
– Конечно нет. Действительно, как вы и отметили, Чарльз, имеются определенные признаки финансовых нарушений. Но увы – переменчивый перст возмездия определенно указывает лишь в одном направлении.
– Лишь в одном?
– Лишь в одном.
Толстяк Чарли был растерян.
– И в каком?
Грэм Коутс пытался выглядеть озабоченным, то есть так, словно он действительно озабочен, и на его лице было выражение, как у младенца, которому нужно срыгнуть.
– В вашем, Чарльз. Полиция подозревает вас.
– Ага, – сказал Толстяк Чарли, – конечно подозревает. Сегодня весь день такой.
И отправился домой.
Дверь открыл Паук. Начался дождь, и Толстяк Чарли стоял перед ним мятый и промокший.
– Значит, – сказал Толстяк Чарли, – теперь я могу вернуться, да?
– Я не стал бы тебе препятствовать, – сказал Паук. – Это, в конце концов, твой дом. Где ты провел ночь?
– Ты прекрасно знаешь, где я ее провел. Я пытался вернуться домой. Не знаю, какую магию ты на мне испробовал.
– Это была не магия, – оскорбился Паук. – Это было чудо.
Толстяк Чарли отпихнул его и затопал по лестнице. Он вошел в ванную, вставил пробку и открыл кран. Потом выглянул в коридор.
– Мне плевать, как это называется! Ты занимаешься этим в моем доме и вчера не пустил меня домой.
Он снял позавчерашние шмотки и снова высунул голову из-за двери.
– А на работе я под следствием. Ты говорил Грэму Коутсу про финансовые нарушения?
– Конечно говорил, – сказал Паук.
– Ха! А теперь он подозревает меня, вот что!
– Ой, не думаю, – сказал Паук.
– Много ты знаешь, – сказал Толстяк Чарли. – Я говорил с ним. К делу подключена полиция. А еще Рози. У нас с тобой будет долгий разговор о Рози, когда я выйду из ванной. Но сперва я собираюсь в нее зайти. Всю ночь на ногах, только поспал немного на заднем сиденье такси. А когда проснулся, было пять утра, и мой водитель превратился в Тревиса Бикла [32] . Разговаривал сам с собой. Я ему сказал, что он может отказаться от поисков Максвелл-гарденс, потому что эта ночь явно не для поисков Максвелл-гарденс, и в конце концов он согласился, и мы позавтракали в одном из тех мест, где завтракают таксисты. Яйца, бобы, сосиски, тост и чай, такой крепкий, что в нем ложка стоит. А когда он рассказал другим таксистам, что всю ночь колесил в поисках Максвелл-гарденс, блин, я думал, прольется кровь. Но нет. Хотя в какой-то момент было очень близко к тому.
32
Тревис Бикл – главный герой фильма «Таксист» (1976) в исполнении Роберта Де Ниро, нервный парень.