Сыновья Большой Медведицы. Книга 3
Шрифт:
Моррис молчал.
— Я снова уйду в работу, — переменил тон инженер. — Норт Пасифик будет построена. Завтра я еду туда…
— Ну, а я начну бороться за человека, — сказал себе вслух Моррис. И пусть мое оружие только слабый голос и перо, и пусть речь идет лишь о молодом дакоте, который научился нас ненавидеть…
Узник
Рождество и солнцеворот были давно позади. Дни стали уже длиннее, чем ночи, но холода, которые обрушились с опозданием, не хотели отпускать. Маленький форт на Найобрэре не стал более оживленным и обжитым.
Пит в меховой одежде нес вахту на вышке. Без особого внимания взирал он на холмистую безлесную местность, песок и чахлую траву, на мелководную реку с изрытыми половодьями берегами. Вахта ему выпала как раз на тот самый день, которым он год назад впервые приехал на этот форпост прерии. За истекший год как в форту Рэндол на Миссури, так и здесь, на Найобрэре, Пит видел больше плохого, чем хорошего. И ему хотелось как можно скорее покончить с этой службой и перебраться в агентуру новой резервации дакотов. Наверное, там подыщется более подходящее для маленького человека местечко. Рэд Фокс, опытнейший охотник прерий и прожженный мошенник, подал ему на этот счет надежду.
Кэптен Роуч сидел задумавшись в комнате коменданта, и мысли его кое в чем были сходны с мыслями Пита. И Роуч хотел поскорее дать тягу с Найобрэры. После того как он, по его мнению, превосходно выполнил свой долг в индейской войне, он надеялся на перевод в более подходящий гарнизон.
Энтони Роуч откинулся назад и мог при этом еще раз убедиться, что кресло, которое он приказал себе изготовить, весьма удобно. В правой руке он держал записную книжку, левой вынул изо рта сигарету. Он наклонился вперед, чтобы потушить ее в пепельнице, и все внимание обратил к записям. Карандаш показался ему тупым, и он выбрал другой.
Рама в окне задрожала от порыва ветра. Роуч глянул исподлобья в окно и принялся выводить в записной книжке: «Год 1877 от рождения Христова, апреля 21 — го. Мы одержали победу. Враждебные дакоты полностью разбиты, загнаны в резервации».
Руководствуясь какими-то соображениями, Роуч произвел в записной книжке вычерк и снова нацелился карандашом.
— Во-вторых, вычеркнем Сэмюэля Смита, слишком щепетильного майора, который вздумал защищать от меня краснокожую свинью. Он умер и предоставил мне свое место. Оно ему совершенно не подходило. — Эту вторую черту Энтони проводил медленно, со злорадством; он ощущал шрам на правой руке, и вот этой-то рукой он теперь вычеркнул его имя. — В-третьих, вычеркнем Кэт Смит — дочь майора, в прошлом мою невесту, наследницу вдовы Бетти Джонсон; ныне она потеряла наследство, обручение расторгнуто, и вообще она всего лишилась… — Роуч провел небрежную не очень ровную линию. — В-четвертых…
Тут Энтони Роучу помешали. Распахнулась дверь. Ворвался ветер, закрутил сигаретный пепел и понес на напомаженную голову капитана. Крупный мужчина, весь одетый в кожу, вошел в помещение и, преодолевая напор ветра, затворил за собой дверь. Твердым шагом он подошел к письменному столу. Ни слова не говоря, швырнул на крышку стола под нос Роуча сумку курьера. Потом плюхнулся на принесенную скамью, вытянул ноги достал трубку.
Кэптен Роуч возмутился, но заставил себя не обратить на это внимания и сохранить должную дистанцию и достоинство. Он сдул со стола рассыпанный пепел, снова уставился в записную книжку и продолжал свой, до сих пор произносимый лишь одними губами, монолог уже во весь голос и с таким видом, будто бы тут никого больше не было.
— В-четвертых, вычеркнем пленного индейца. — Он указал острием карандаша на крышку в полу, которая вела в подвал. — Уже восемь дней, как этот молодчик объявил голодовку…
Одетый в кожу раскурил свою трубку, перевалил ее в правый угол рта и движением своего большого подбородка дал понять, что вместо того чтобы болтать, капитану следует заняться почтой.
Энтони Роуч невольно подчинился этому жесту. Он схватил нож для разрезания бумаги, достал из сумки пакет, вскрыл его по всем правилам и вынул письма. Наморщив нос и разгладив бумагу на дубовой крышке стола, он принялся читать одно из них. И вдруг его бледные щеки стали пунцовыми.
— Приказ об освобождении! — прошипел он.
— Приказ об освобождении? Уж не этого ли, что внизу? — показал большим пальцем на крышку люка почтальон.
Энтони Роуч усмехнулся язвительно и злобно:
— И это письмо доставляет мне именно Рэд Фокс!
Рэд Фокс соскочил со скамьи:
— Да если бы я знал, что тут внутри! Проклятье!
Энтони Роуч наслаждался его яростью, и от этого ему самому становилось легче. Медленно выговаривая слова, он произнес:
— У тебя было достаточно времени, чтобы покончить с ним! — Он смахнул со стола пепел и снова овладел собой. — Приказ… я исполню. Дальнейшее — твое дело.
— Не только мое, но и твое.
— Веди себя прилично. Я пока капитан, а ты ничто. Тема исчерпана. А теперь пришли мне Тобиаса.
— В последний раз я у тебя на побегушках! Индейская война закончилась, и я увольняюсь с должности разведчика. В резервации нужен заместитель исполняющего обязанности агента, дельный переводчик, который сумел бы говорить с Крези Хорсом и его дакотами, а в случае необходимости и стрелять. Так вот, я иду и Пита беру с собой.
Рэд Фокс выбил из трубки пепел на крышку стола. Его рыжие волосы взъерошились на затылке. Он вышел и хлопнул дверью.
Роуч остался один. Он поднялся и принялся ходить взад и вперед. Тобиас все не являлся. Роуч позвонил в колокольчик, который еще со времен майора Смита стоял на обугленном столе.
Вошел Тобиас. Этот скаут в глазах капитана был реликтом минувших дней, но годился кое для чего и в мирное время. Роуч привык к нему и не раз одарял долларами, чтобы и преданность Тобиаса упрочить, и из себя изобразить большого человека.
Кэптен сел, взял в зубы третью сигарету, пустил дым правильными колечками и откинулся назад.
— Получен приказ, чтобы мы выпустили из подвала эту краснокожую свинью. Позови ко мне фельдшера.
— Слушаюсь, кэптен!
— А через полчаса — мисс Кэт Смит.
— Слушаюсь, кэптен.
Тобиас доставил фельдшера. У Роуча было неважное мнение об этом эскулапе, который минувшей весной врачевал ему простреленную руку. Но такой сейчас как раз и мог быть полезен.
— Требуется заключение о состоянии здоровья нашего узника, — объявил молодой комендант вошедшему. — Тобиас, подними нам крышку люка, опусти вниз лестницу и убирайся!