Сыновья
Шрифт:
Тогда купцы, бледные и дрожащие от страха, выталкивали вперед своего выборного, и тот, заикаясь, называл сумму, Ван Тигр хорошо знал, что это самая меньшая сумма, какую можно было назвать, и холодно улыбался, но, улыбаясь, он хмурил брови и говорил:
— Я вижу, у вас есть богатые лавки, вы торгуете маслом, зерном, шелками и сукном, и народ здесь сыт и хорошо одет, и улицы у вас красивые. Разве город у вас маленький и бедный? Вам самим стыдно будет дать такую сумму!
Так, вежливыми словами он заставлял их повысить сумму и никогда не грозил грубо, как делают другие военачальники, и не кричал, что отдаст город на разграбление, если ему не дадут столько-то и столько-то. Нет, Ван Тигр никогда
Так вел Ван Тигр людей на юго-восток, к морю, и, останавливаясь в каком-нибудь городе, каждый раз получал от купцов деньги, а на рассвете двигался дальше, и народ этому радовался. Но в бедных селениях и маленьких деревушках Ван Тигр ничего не брал, разве только немного съестного, и то столько, без чего нельзя было обойтись.
Семь дней и семь ночей вел своих людей Ван Тигр, и к концу этого времени он стал богаче прежнего, получая отовсюду деньги, и солдаты его были веселы, сыты и полны надежд. К концу семи дней ему оставалось меньше дня пути до города, который он задумал взять, потому что город этот был сердцем всей области, и Ван Тигр въехал на невысокий холм, откуда виден был город. Окруженный стеной, он лежал, словно драгоценный камень, в оправе ровных зеленых полей, и сердце Вана Тигра забилось сильнее, когда он увидел, какой красивый город раскинулся под ясными небесами. Там протекала и река, о которой ему говорили; южные ворота города выходили к реке, и город был подобен жемчужине, висящей на серебряной цепочке. Тогда Ван Тигр с величайшей поспешностью послал в город вестников и велел объявить военачальнику, владевшему городом, что он, именуемый Ван Тигром, пришел с Севера затем, чтобы освободить народ от бандита, и если этот бандит не захочет уйти миром, взяв, сколько назначит, отступного, то Ван Тигр пойдет на город приступом с тысячами тысяч храбрых и вооруженных людей.
А военачальником в этом городе был отважный, старый бандит, такой черный и безобразный, что люди прозвали его Лиу — Бог Ворот, по имени того страшного черного бога, который всегда стоит на передних дворах храмов, охраняя вход. Услышав от послов Вана Тигра такие смелые речи, он пришел в ярость и в гневе не мог даже найти ответа и только рычал, а потом, собравшись с силами, ответил так:
— Ступайте и скажите своему господину: пусть воюет, если ему хочется. Кто его боится, — я и не слыхивал об этом щенке, который зовет себя Ваном Тигром!
Послы возвратились и покорно повторили эти слова Вану Тигру, и он, в свою очередь, сильно разгневался и втайне оскорбился тем, что этот военачальник не слыхал даже имени Вана Тигра, и задумался про себя, не меньше ли он значит, чем ему кажется. Но он ничем этого не показал, а только заскрежетал зубами, прикусив свою черную бороду, и в тот же день, по приказу Вана Тигра, люди его подступили к городу и стали вокруг него лагерем. Но ворота были заперты от них, и войти в город они не могли, и Ван Тигр велел людям стать лагерем до зари и раскинуть ряд палаток вдоль городского рва, чтобы можно было следить за тем, что делает неприятель, и обо всем доносить ему.
На рассвете же Ван Тигр поднялся раньше других и разбудил своего телохранителя, и скоро всех его людей сзывали звуки труб и барабанов. А когда они собрались, Ван Тигр отдал им приказ всегда быть готовыми к битве по его зову, хотя бы ждать этого зова пришлось месяц или два. Потом со своими телохранителями он отправился на холм, который виднелся к востоку от города; там стояла старая пагода, и он поднялся на нее, оставив своих людей внизу для
Вану Тигру оставалось только ждать, и он созвал на совет своих военачальников, и те присоветовали ему осадить город, потому что осада вернее битвы, так как без еды люди жить не могут.
Это Вану Тигру показалось разумным, потому что люди его, верно, были бы убиты, если б он напал на город теперь, да и ворота были так крепки, и большие брусья так прочно окованы железом, что Ван Тигр не знал, как за них приняться. А кроме того, если стеречь ворота день за днем, чтобы в город не провозили съестного, то через месяц или два противник ослабеет и сдастся; если же дать сражение теперь, то противник еще полон сил и сыт, и нельзя сказать наверное, на чьей стороне окажется победа. Так рассуждал Ван Тигр, и ему казалось, что лучше выждать и дать сражение тогда, когда он будет уверен в победе.
И потому он приказал своим солдатам охранять стены вокруг всего города, однако становиться подальше, чтобы пули до них не долетали, а падали, не причиняя вреда, в городской ров.
Солдаты окружили стены, и никто не мог ни войти в город, ни выйти, а войско Вана Тигра питалось тем, что производила земля; они ели кур, овощи и плоды, и крупы, какие были у крестьян, и так как они платили за все, что брали, крестьяне не восставали против них, и солдаты Вана Тигра ели очень хорошо. В свое время наступило лето, земля была плодородная, и лето выдалось урожайное, потому что год в тех местах был не слишком засушлив, не слишком дождливый, хотя шли слухи, что на западе, за горами, совсем не выпало дождя и в тех местах будет голод. Узнав об этом, Ван Тигр сказал себе, что, видно, судьба его позаботилась о нем, так как здесь его ждало изобилие.
Так прошел месяц и более того, и Ван Тигр ждал день за днем в своей палатке, но никто не выходил из осажденного города. И он ждал еще двадцать дней, и терпение его истощилось, и люди его тоже устали ждать, но враг был стоек попрежнему, и если они переходили через ров, то с городских стен попрежнему раздавались выстрелы. Ван Тигр сильно этому дивился и говорил в гневе:
— Что они могут там есть? И как у них достает еще сил держать оружие!
А Ястреб, стоявший рядом, сплюнул на землю, восхищаясь такой доблестью врага, и, вытирая рот ладонью, сказал:
— Теперь они, должно быть, переели и собак, и кошек, и всякую тварь, даже крыс, какие водились у них в домах.
Так шли дни за днями и осажденный город не подавал никаких признаков жизни до тех пор, покуда второй месяц лета не подошел к концу. И вот как-то утром Ван Тигр вышел из своей палатки, как выходил каждый день посмотреть, нет ли какой-нибудь перемены, и увидел, что белый флаг развевается над северными воротами, против которых был разбит его лагерь. Спеша от волнения, он приказал одному кз своих солдат тоже выкинуть белый флаг и ликовал, думая, что осаде пришел конец.
Тогда северные ворота приоткрылись слегка, лишь настолько, чтобы пропустить одного человека, и снова закрылись, и слышно было, как скрипят железные засовы. А Ван Тигр смотрел, затаив дыхание, с другой стороны рва, где находился его лагерь, и видел, что к нему медленно идет человек, неся белый флаг на бамбуковом шесте. Тогда Ван Тигр велел людям выстроиться в ряд, занял свое место позади них и стал дожидаться посланного, и тот закричал, подойдя настолько близко, что его можно было слышать: