Сыщики преисподней (сборник)

Зотов Георгий Александрович

Стальная дверь, поколебавшись в воздухе, исчезла, как будто ее и вовсе не было. Глазам Алексея открылась симпатичная комната – вроде той, что он когда-то видел в Санкт-Петербурге, в меблированных комнатах «Астории». Персидские ковры ручной работы, диваны, обитые китайским шелком, и даже немецкий рояль у стены.

Затылком к нему, театрально заложив руки за спину, стоял человек с длинными волосами, собранными в хвост. Он был одет в щегольский темно-серый костюм с искрой. Калашников смутился – он всегда представлял себе тринадцатого в античном хитоне и

кожаных сандалиях. Похоже, что этот пиджак сшит на заказ кем-то из покойных модельеров фирмы «Армани». Впрочем, уже через секунду Алексей усмехнулся своей наивности – он-то ведь пользуется мобильником, хотя во времена его жизни телефонный аппарат был таким громоздким… Наверняка и тринадцатому не отказано в пользовании благами цивилизации, тем более что его судьба вряд ли решится в ближайшее время.

Пустота за спиной Калашникова снова превратилась в стену, но он этого не заметил.

Иуда обернулся, радушно встречая Алексея улыбкой любезного хозяина.

– Вы ко мне? Впрочем, к кому же еще… У меня так редко бывают гости. К сожалению, мне отказались раскрыть причину вашего визита. Присаживайтесь. Хотите кофе?

Машинально поблагодарив, Калашников присел на один из бархатных пуфов.

– Я к вам… Как бы это так сказать… По довольно необычному делу, – Алексей мялся, не зная с чего начать. Слова цеплялись одно за другое, словно распухая во рту. – Видите ли, у нас такая большая проблема… Э-э-э… В общем, тут произошло…

Закинув ногу за ногу, Иуда продолжал смотреть на него с доброй улыбкой психоаналитика, которому по долгу службы приходится выслушивать пациентов. Его пальцы с безукоризненным маникюром поглаживали поверхность антикварного столика.

– А вы, собственно, откуда? – перебил он блеяние Калашникова. – Из Рая или из Ада?

– Обычно мы стараемся не употреблять слово «Ад», – пояснил Алексей, панически чувствуя, что у него сейчас окончательно откажет язык. – Мы говорим – «город».

– Город? Скажите, как мило, – рассмеялся Иуда. – А Рай тогда что? Деревня? Вы знаете, мой дорогой собеседник, когда я узнал побольше про ваш… э-э-э… город, меня поразила в нем одна вещь. Мы-то в Иерусалиме думали, что в пекле Шефу прислуживают черти, такие, знаете ли, отвратные мохнатые создания с рогами, копытами и хвостом. Но оказалось, что на управляющих постах в Аду везде – люди… А никаких чертей и в помине нет, это миф – детская фантазия, ха-ха-ха! И верно – зачем нужны черти, когда есть люди?

Этот парень умеет нравиться, пронеслась мысль в голове Калашникова. Вот так когда-то он и вошел в доверие – чтобы потом влегкую сдать за полкувшина масла.

– Вы очень хорошо говорите по-русски, – сказал он, с опозданием поняв это.

– О… Что ж тут удивительного? – вздохнул тринадцатый. – Посидите тут с мое… Почти две тысячи лет в одной комнате, а делать совершенно нечего… Что там русский – я уже и диалект тагало изучил… не знаете, конечно? Это главный язык на Филиппинах – острова такие есть в Южной Азии. Сейчас хочу зулусский выучить –

завтра начну, наверное.

Алексей взглянул на часы и понял, что уже потерял на пустой треп двадцать минут.

– Если не возражаете, я все-таки хотел бы перейти к делу.

– О, безусловно… – прошептал Иуда. – Для этого вы здесь… не так ли?

– Я офицер внутренней полиции, из Управления наказаниями, – издалека начал Калашников. – Примерно неделю назад у нас в городе начались жестокие убийства известных людей. Судя по почерку, их совершает один и тот же человек, но мы подозреваем, что в организации нападений замешана целая команда – как минимум трое.

Рот Иуды открылся в крайнем удивлении, но Алексей опередил его.

– Сам понимаю, что слово «убийство» звучит здесь абсурдно. Но это так. Тела сгорают полностью, оставляя лишь горстку пепла: как правило, жертвы обливают жидкостью, которая по составу напоминает святую воду, хотя, возможно, и с некоторыми отклонениями. Во всяком случае, на них она действует как серная кислота.

– Помилуйте, – поднес тринадцатый руку к груди, находясь в искреннем недоумении. – Так вы за этим пришли ко мне? Но я-то чем вам могу помочь в такой ситуации?

– Никто бы и не решился вас беспокоить, – придвинулся ближе Калашников, – но мы получили информацию от одного серьезного источника… В общем, этот человек настаивает, что только вы в состоянии объяснить нам смысл происходящего в городе. В записке он указал, чтобы мы обязательно поговорили с вами о какой-то… Книге.

Иуда дернулся – у него задрожал подбородок. Вскочив со стула, он начал ходить по комнате быстрыми кругами. Пару раз тринадцатый ощутимо задел бедром рояль, но не издал даже стона. Его лицо отображало сильнейшее волнение.

– Так вы нашли ее? Где она? – резко остановившись напротив Алексея, тринадцатый холодно смотрел ему в глаза. От прежнего радушия не осталось и следа.

– Нигде… Нам просто сказали, что если напомнить вам про Книгу, то вы… – опять перешел на блеяние окончательно сбитый с толку Калашников.

– Кто убит? – нетерпеливо прервал его Иуда.

– Сначала Гитлер, – покорно начал перечислять Калашников. – Потом Мэрилин Монро… потом Брюс Ли… после чего…

– Палач, блудница и дракон… – на лице тринадцатого появилась полудетская мечтательная улыбка. – Ну конечно… да, все сходится… Неужели ЭТО случилось?

Алексей молчал. Он понимал только одно – надо обязательно дать ему выговориться.

– Тогда все понятно, – сказал Иуда, снова садясь на стул. Его подбородок все еще дрожал: то ли от страха, то ли от крайнего возбуждения. – Это Темный Ангел.

– Кто? – изумился Калашников, вцепившись вспотевшей ладонью в пуф.

– Темный Ангел, – буднично произнес Иуда. Складки его лица разгладились, а голос обрел прежнее спокойствие: – Так вы будете кофе?

Глава 13

Книга

(23 часа 55 минут)