Сжигая мосты
Шрифт:
Я вспомнил ярость Беллы, буквально просачивающуюся сквозь телефонную трубку, когда она узнала о произошедшем. И когда моя бывшая жена стала такой импульсивной и грубой? Кажется, она грозилась придушить меня… Я вообразил себе грозное лицо Беллы, угрожающей мне расправой, и подумал, что она выглядела в тот момент скорее как разъярённый котёнок, нежели тигрица. Белла всегда была покладистой и мягкой, застенчивой и наивной, я не мог представить, что она за столь короткий срок смогла превратиться в уверенную в себе женщину с характером.
Я не боялся гнева Беллы, я был почти уверен, что она уже смягчилась, но я жестоко ошибался. Едва мы сошли с трапа самолёта и появились в здании аэропорта, как Белла подбежала к нам, вырывая Ренесми из моих
— Белла, уведи Ренесми, я поговорю с этим подонком! – прорычал Блэк, отчего моя челюсть медленно поползла в сторону каменного пола аэропорта.
Не то, чтобы я боялся этого загорелого качка, я и сам был в неплохой физической форме, но это его собственническое заявления просто вывело меня из себя. Что, чёрт его дери, он вообще себе позволяет? Этот щенок вздумал учить меня жизни или воспитывать? На каких основаниях? Мало того, что он вечно крутится под ногами у Беллы, зовёт моего ребёнка Несси, из-за чего она просит и меня так её называть, так ему ещё и необходимо выставить себя положительным самцом за счёт моего прилюдного унижения? Я быстро подобрал челюсть с пола и открыл было рот, чтобы высказать всё, что я о нём думаю, как Белла сделала что-то вовсе из ряда вон выходящее: она подошла к Блэку, продолжающему держать на руках моего ребёнка, обняла его одной рукой за талию, а второй погладила по его небритой физиономии со словами:
— Джейк, не стоит, я сама разберусь, правда.
Я, как идиот, растерянно переводил взгляд с лица бывшей жены на лицо Блэка, пока до меня, как до жирафа, медленно доходил весь смысл произошедшего таинства между этими двумя. И когда я, наконец, понял, что происходит, вторая игла ревности безжалостно проткнула моё сердце, отчего я невольно дёрнулся и скривил губы. Эта игла, надо заметить, была отнюдь не меньше, чем первая, напротив, мне показалось, что она была оснащена ржавыми зазубринами – настолько болезненными были ощущения.
Блэк одарил Беллу приторно-слащавым взглядом, от которого меня чуть не стошнило, и, зыркнув на меня со всем возможным презрением, на которое только был способен его ограниченный мозг, подхватил сумку моей дочери и, продолжая прижимать её к груди второй рукой, направился к выходу.
— Мамочка, — позвала Беллу Ренесми, и та, проворковав «Я сейчас вас догоню» и дождавшись, когда они исчезнут из виду, резко схватила меня за руку и поволокла с прохода к ближайшей стене.
— Ты совсем охренел, Каллен! – она рычала с такой злостью, что я не мог поверить, что передо мной стоит моя бывшая жена. – Ты понимаешь, что после этого я не могу тебе позволить видеться с Ренесми даже в доме Калленов, не то, что забирать её куда-то!? Вдруг ты и туда притащишь свою пассию, и вы будете расхаживать голышом перед трёхлетним ребёнком!
Сказать, что Белла была в бешенстве – не сказать ничего. Она вовсе не была похожа на котёнка, это была настоящая львица в гневе. Я знал, что матери готовы на всё, лишь бы защитить своё дитя, но, что они вот так могут перевоплощаться, я и не догадывался. Сейчас передо мной стояла совсем другая Белла, не та, которая раньше была моей женой – кроткая, покладистая, стеснительная, застенчивая, сомневающаяся в себе и своих силах. Эта была новая Белла - сильная, уверенная в себе, решительная, твёрдая в своих намерениях. Я настолько был удивлён произошедшим с ней переменам, что напрочь забыл слова оправдания, заготовленные заранее. Я тупо пялился на неё, пытаясь узнать в ней знакомую мне Беллу, но я не мог. Сам не понимая своих действий, я невольно прошёлся взглядом по её стройной фигуре, пропуская мимо ушей её гневные выпады и стараясь найти подтверждение, что это та самая Белла. Я остановил взгляд на её лице, отмечая на нём наличие макияжа, что и вовсе заставило меня сомневаться, что было уж совсем смешно.
— Если Карлайл и Эсми захотят видеть Ренесми, передай им, что они всегда желанные гости в доме Свон! – продолжала высказывать недовольства незнакомка, которая когда-то была моей женой, усердно жестикулируя тонкими руками.
Неожиданно Белла замолчала, взглянула мне в глаза и когда продолжила, её голос стал тише и в нём уже не было ярости и злости, они резко испарились, оставляя только глубокое разочарование и вселенскую тоску:
— Как ты мог так с ней поступить, Эдвард?
Я вздрогнул, услышав своё имя из её уст. Этот простой вопрос, содержащий в себе столько грусти, сожаления и презрения одновременно, как будто отрезвил меня. Я почувствовал вдруг, что Белла никогда не простит мне такое поведение в отношении к дочери и меня это открытие почти убило. Я прочёл в её карих глазах столько разочарования, сколько не видел за всю свою жизнь, даже если вместе сложить все разочарованные взгляды, направленные в мою сторону.
В тот момент я не мог ничего произнести, я не знал, как ответить на её вопрос. Я ощущал оцепенение и не мог собраться с силами, чтобы сказать хоть слово в своё оправдание. Это потом я понял, что промолчал только по той причине, что не было таких слов, которые могли бы меня оправдать. Любые мои никчёмные доводы разбились бы о высокую стену неприятия. Да и как я мог убедительно оправдаться, если сам не верил в существование хотя бы одной веской причины, из-за которой можно было бы допустить случившееся. Поэтому я промолчал, выдерживая презрительный взгляд бывшей жены и упорно делая вид, что считаю себя невиновным.
Оглядываясь назад, я понимал, что после того, как встретил Таню, я слишком часто притворялся или строил из себя того, кем не являлся на самом деле, если дело касалось Беллы. Уже в тот самый вечер, когда я пришёл домой и понял, что Белла всё знает, я начал вести себя, как идиот. Она плакала, а я даже не пытался её успокоить, хотя мне было невыносимо больно наблюдать за её страданиями. В тот момент я хотел лишь одного – остаться с Таней, но при этом причинить как можно меньше страданий Белле, чтобы всё это поскорее закончилось. Это только потом я понял, что так не бывает.
Я вспомнил тот день, когда вернулся домой с целью повидаться с дочерью и выяснить отношения с Беллой, узнать о её решении относительно нашей дальнейшей жизни, но я застал там только толстый слой пыли, звенящую пустоту и оглушающую тишину. Признаться, мне было больно и страшно видеть наш общий дом в таком брошенном состоянии, но чувства эти быстро испарились, уступая место возмущению: как Белла могла, не предупредив меня, забрать дочь и увезти в неизвестном направлении, я же просил её не отбирать у меня Ренесми?