Т. 02 Вне всяких сомнений
Шрифт:
Пит вернулся к месту происшествия как раз вовремя, чтобы увидеть лейтенанта Думбровски, выскакивающего из полицейской машины. Пит, подлетев на всех парах, заорал:
— Думбровски, не сметь!
«Бык» замер в нерешительности.
— Чего не сметь?
— Ничего не сметь! Сюда уже едут из ФБР — вы влипли по самые уши. Так что не усугубляйте.
Пит указал на громил; Кларенс сидел на одном, приставив к спине второго острую «пику» топорика.
— Эти петушки уже свое откукарекали. А в городе все рушится. Если поторопитесь, пожалуй, успеете еще удрать в Мексику.
Думбровски с сомнением поглядел на него.
— Умник…
— Спроси их. Они скажут.
Один из громил поднял голову.
— Нам угрожали, — объявил он. — Заберите
— Вперед, — дружелюбно сказал Пит. — Забирай нас — всех вместе. Все равно не успеешь отмазать этих двух, прежде чем люди из ФБР их допросят. Может, удастся апелляцию подать.
— Пора? — спросил Кларенс.
Думбровски повернулся к нему.
— А ну брось топор!
— Делай, как сказано, Кларенс. И приготовь камеру — надо приезд «джи-менов» заснять.
— Врешь, не вызывал ты никаких «джи-менов».
— А ты обернись!
К обочине подкатил темноголубой седан; из него выскочили четыре сухощавых, подвижных человека.
— Кто из вас Питер Перкинс? — спросил первый.
— Я, — ответил Пит, — Не возражаете, если я вас расцелую?
Давно стемнело, но на стоянке было людно и шумно. С одной стороны возвышалась трибуна для нового мэра и прочих почетных гостей, напротив эстрада для оркестра. А посредине был растянут большой, подсвеченный транспарант: «ДОМ КЫСКИ — ПОЧЕТНОЙ ГРАЖДАНКИ НАШЕГО ПРЕКРАСНОГО ГОРОДА».
Посреди огороженного круга Кыска собственной персоной скакала, крутилась, раскачивалась и приплясывала. Пит стоял на краю круга, напротив Папаши, а через каждые четыре фута по кругу были расставлены дети.
— Все собрались? — крикнул Пит.
— Все, — ответил Папаша.
И тут Пит, Папаша и все ребятишки запустили в круг по ленточке серпантина. Кыска подхватила их и тут же намотала на себя.
— Конфетти! — скомандовал Пит.
Каждый из детишек бросил в круг по полному пакету, на землю просыпалось совсем чуть-чуть.
— Шарики! — крикнул Пит. — Огни!
Ребята принялись надувать шарики — у каждого имелась дюжина, разных цветов. Едва шарик был готов, он тут же отправлялся к Кыске. Пришла очередь прожекторов и «пистолетов». Кыска превратилась в настоящий фонтан кипящих, бурлящих красок в несколько этажей высотою.
— Пора? — спросил Кларенс.
— Пора!
И ПОСТРОИЛ ОН СЕБЕ
СКРЮЧЕННЫЙ ДОМИШКО
Американцев во всем мире считают сумасшедшими. Они обычно признают, что такое утверждение в основном справедливо, и как на источник заразы указывают на Калифорнию. Калифорнийцы упорно заявляют, что их плохая репутация ведет начало исключительно от поведения обитателей округа Лос-Анджелес. А те, если на них наседают, соглашаются с обвинением, но спешат пояснить: все дело в Голливуде. Мы тут ни при чем. Мы его не строили. Голливуд просто вырос на чистом месте.
Голливудцы не обижаются. Напротив, такая слава им по душе. Если вам интересно, они повезут вас в Лорел-каньон, где расселились все их буйнопомешанные. Каньонисты — мужчины в трусах и коричневоногие женщины, все время занятые постройкой и перестройкой своих сногсшибательных, но неоконченных особняков, — не без презрения смотрят на туповатых граждан, сидящих в обыкновенных квартирах, и лелеют в душе тайную мысль, что они — и только они! — знают, как надо жить.
Улица Лукаут Маунтейн — название ущелья, которое ответвляется от Лорел-каньона. На Лукаут Маунтейн жил дипломированный архитектор Квинтус Тил.
Архитектура южной Калифорнии разнообразна. Горячие сосиски продают в сооружении, изображающем фигуру щенка, и под таким же названием. Для продажи мороженого в конических стаканчиках построен гигантский, оштукатуренный под цвет мороженого стакан, а неоновая реклама павильонов, похожих на консервные банки, взывает с крыш: «Покупайте консервированный перец». Бензин, масло и бесплатные карты дорог вы можете получить под крыльями трехмоторных пассажирских самолетов. В самих же крыльях находятся описанные в проспектах комнаты отдыха. Чтобы вас развлечь, туда каждый час врываются посторонние лица и проверяют, все ли там в порядке. Эти выдумки могут поразить или позабавить туриста, но местные жители, разгуливающие с непокрытой головой под знаменитым полуденным солнцем Калифорнии, принимают подобные странности как нечто вполне естественное. Квинтус Тил находил усилия своих коллег в области архитектуры робкими, неумелыми и худосочными.
— Что такое дом? — спросил Тил своего друга Гомера Бейли.
— Гм!.. В широком смысле, — осторожно начал Бейли, — я всегда смотрел на дом как на устройство, защищающее от дождя.
— Вздор! Ты, я вижу, не умнее других.
— Я не говорил, что мое определение исчерпывающее.
— Исчерпывающее! Оно даже не дает правильного направления. Если принять эту точку зрения, мы с таким же успехом могли бы сидеть на корточках в пещере. Но я тебя не виню, — великодушно продолжал Тил. — Ты не хуже фанфаронов, подвизающихся у нас в архитектуре. Даже модернисты — что они сделали? Сменили стиль свадебного торта на стиль бензозаправочной станции, убрали позолоту и наляпали хрома, а в душе остались такими же консерваторами, как, скажем, наши судьи. Нейтра, Шиндлер? Чего эти болваны добились? Фрэнк Ллойд Райт? [12] Достиг он чего-то такого, что было бы недоступно мне?
12
Фрэнк Ллойд Райт (1869–1959), американский архитектор и теоретик архитектуры, основоположник «органической архитектуры», который рассматривал здания в неразрывной связи с окружающим пространством, природной средой. Ричард Йозеф Нейтра (1892–1970) переехал в США в 1923 году и вскоре принес Райту свой проект «идеального американского города». Впоследствии Нейтра создал много зданий, поражающих технологической смелостью и новизной архитектурных решений.
— Заказов, — лаконично ответил друг.
— А? Что ты сказал? — Тил на минуту потерял нить своей мысли, но быстро оправился. — Заказов! Верно. А почему? Потому что я не смотрю на дом как на усовершенствованную пещеру. Я вижу в нем машину для житья, нечто находящееся в постоянном движении, живое и динамичное, меняющееся в зависимости от настроения обитателей, а не застывший гигантский гроб. Почему мы должны быть скованы застывшими представлениями предков? Любой дурак, понюхавший начертательной геометрии, сможет спроектировать обыкновенный дом. Разве статичная геометрия Евклида — единственная геометрия? Разве можем мы полностью игнорировать теорию Пикаро — Вессио? [13] А как насчет модульных систем? Я не говорю уж о плодотворных идеях стереохимии. Есть или нет в архитектуре места для трансформации, для гомоморфологии, для активных конструкций?
13
Эмиль Пикар (1856–1941), французский математик, почетный иностранный член Академии наук СССР, известен как последователь профессора Н.И. Лобачевского, создавшего в 1826 году неевклидову геометрию. Теория Пикара — Вессио относится к области исследований по дифференциальным уравнениям Галуа и к строительству отношения не имеют.
— Провалиться мне, если я знаю, — ответил Бейли. — Я в этом понимаю не больше, чем в четвертом измерении.
— Так что ж? Разве мы должны ограничивать свое творчество… Послушай! — Он осекся и уставился в пространство.
— Гомер, мне кажется, ты высказал здравую мысль. В конце концов, почему не попробовать? Подумай о бесконечных возможностях сочленений и взаимосвязи в четырех измерениях. Какой дом, какой дом!..
Он стоял не шевелясь, и его бесцветные глаза навыкате задумчиво моргали. Бейли протянул руку и потряс его за локоть.