Т. 04 Дорога доблести
Шрифт:
— Ты же знаешь, что в наказание можешь получить только сочный поцелуй. А в чем дело?
— У меня есть пять четвертаков. Настоящих.
— Надо полагать, ты ждешь, чтобы я спросил: «Дочь моя, а не согрешила ли ты там у себя в Филадельфии?» Выкладывай начистоту. Кого ты пришила? И много ли было крови?
— Вчера… Это те игровые автоматы. Каждый раз, когда Гарри выигрывал три раза подряд, он давал мне четвертак. «На счастье!» — говорил он.
Я решил не наказывать ее. Конечно, это были «неправильные» четвертаки, но они годились для наших целей, так как подходили к здешним торговым автоматам. Мы шли как раз мимо лавчонок, где торговали разной дешевой
Затем мы пошли в библиотеку, чтобы выяснить, каков же этот мир, с которым нам предстояло иметь дело.
Выяснили мы быстро.
Это был мир Марги.
20
Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним; а праведник смел, как лев.
Маргрета была возбуждена не меньше, чем я вчера. Она прямо била ключом. Она сияла улыбками, она выглядела на шестнадцать лет. Я поискал глазами какой-нибудь закуток между стеллажами или еще что-нибудь в том же роде, где можно было бы поцеловать ее, не думая о библиотекаре. Потом вспомнил, что в мире Марги подобным поступком никого не шокируешь… тут же схватил ее в объятия и расцеловал от всей души.
И сейчас же меня отчитал библиотекарь.
Нет, совсем не за то, что целовался, а за то, что мои поцелуи были слишком громкими. Публичные поцелуи сами по себе нисколько не оскорбляли достоинства библиотеки. Еще бы! Поклявшись, что впредь буду тих как мышка, и принеся извинения за нарушение тишины, я заметил на дисплее возле библиотекаря надпись: «Новые поступления. Пособие по порнографии для детей шести — двенадцати лет».
А через пятнадцать минут я уже голосовал на семьдесят седьмом шоссе, ведущем в Даллас.
Почему в Даллас? А из-за фирмы «О’Хара, Ригсби, Крумпакер и Ригсби».
Как только мы оказались за дверями библиотеки, Марга начала возбужденно щебетать о том, как теперь будет легко покончить с нашими бедами с помощью ее банковского счета в Копенгагене.
— Подожди-ка, Маргрета, дорогая. А где твоя чековая книжка? Где документ, подтверждающий личность? — охладил я ее восторг.
В общем, выяснилось, что Маргрета сможет добраться до своих денег в Дании только через несколько дней по самому оптимистичному варианту и несколько недель — по более пессимистичной оценке… и что даже если мы выберем самый длинный вариант, то нам все равно потребуются значительные денежные вложения, хотя бы на посылку телеграмм. Телефонная линия через Атлантику? Маргрета была уверена, что такой штуки вообще не существует. (А если бы она и существовала, то, я думаю, телеграммы все равно дешевле и надежнее).
Даже после того как все предварительные трудности будут преодолены, вероятно, возникнет необходимость получить из Европы деньги почтой, а ведь в этом мире авиационного сообщения нет.
Итак, мы отправились в Даллас, поскольку я уверил Маргу, что в самом худшем случае адвокаты Алека Грэхема безусловно одолжат ему денег, чтобы он (мы) смог наконец обрести крышу над головой. При известной удаче, мы вполне могли бы рассчитывать и на весьма солидную сумму.
(Они, конечно, могут и не признать во мне Алека Грэхема, и доказать, что я — не он, с помощью отпечатков пальцев, графологического анализа подписи и так далее, и тем самым вызвать некоторое сомнение насчет Алека Грэхема в исполненных доброжелательности, но весьма сбивчивых представлениях Марги. Впрочем, я ей говорить об этом не стал).
От Оклахома-Сити до Далласа около двухсот миль. Мы приехали туда в четыре часа дня на попутке, которая подобрала нас на пересечении шестьдесят шестого и семьдесят седьмого шоссе и привезла чуть ли не в самый центр столицы Техаса. Мы вылезли из попутки там, где семьдесят седьмое шоссе пересекается с восьмидесятым, то есть на берегу Тринити, и направились пешком в Смит Билдинг. На что ушло полчаса.
Секретарша в конторе, размещенной в помещении номер 7000, выглядела так, будто только что сошла с театральной сцены, где ставилась пьеса того сорта, на борьбу за запрещение которых ЦОБ угробили уйму денег и времени. Она, конечно, была одета, но не так чтобы очень, а ее макияж относился к тем, которые Марга называла «первым классом». Она была пышна и красива, и с обретенной за последнее время терпимостью я просто наслаждался этим греховным зрелищем. Она улыбнулась и спросила:
— Чем могу быть полезна?
— Сегодня отличный день для гольфа. Кто из партнеров сейчас в офисе?
— Боюсь, только мистер Крумпакер.
— Именно он-то мне и нужен.
— Как мне о вас доложить?
(Первое препятствие — я его не предусмотрел. А может быть, она…)
— Разве вы меня не узнаете?
— Извините. А я должна была вас узнать?
— Скажите, а вы тут давно работаете?
— Немногим больше трех месяцев.
— Вот в чем дело! Скажите Крумпакеру, что здесь Алек Грэхем.
Я не мог слышать, что говорит ей Крумпакер, но следил за выражением ее глаз. Мне показалось что они раскрылись шире; больше того, я был в этом уверен. Однако она только сказала:
— Мистер Крумпакер вас примет. — Потом повернулась к Маргрете. — Могу ли я предложить вам журнал, пока вы будете ожидать? Не угодно ли сигарету с «травкой»?
Тут вмешался я:
— Она пойдет со мной.
— Но…
— Идем, Марга.
И я быстро пошел во внутренние комнаты конторы.
Обнаружить дверь Крумпакера оказалось нетрудно — за ней раздавалось какое-то визгливое кваканье. Оно оборвалось, когда я открыл дверь и придержал ее, чтоб пропустить Маргрету. Когда она вошла в комнату, он завизжал:
— Мисс, вам придется подождать за дверью!
— Нет, — решительно отверг я его предложение и закрыл за собой дверь, — миссис Грэхем останется с нами.
Он был поражен.
— Миссис Грэхем?
— Удивил вас, а? С тех пор как мы виделись последний раз, я женился. Дорогая, это Сэм Крумпакер, один из моих адвокатов. (Его имя я узнал из таблички на двери). Как поживаете, мистер Крумпакер?
— Э-э-э… Рад познакомиться, миссис Грэхем. Примите мои поздравления. Поздравляю и вас, Алек, вы всегда отличались прекрасным вкусом.
— Спасибо. Садись, Марга, — сказал я.
— Одну минутку, друзья. Миссис Грэхем тут не следует оставаться ни в коем случае. И вы, Алек, это знаете лучше, чем кто-либо другой.
— Ничего я такого не знаю. И на сей раз решил привести свидетеля.
Нет, я не знал, что он жулик, но я уже давно усвоил, что любой человек, который пытается избежать присутствия свидетелей, вряд ли может быть причислен к лику достойных. Поэтому ЦОБ всегда стараются иметь свидетелей и всегда держатся в рамках законности. Так, знаете ли, дешевле обходится.