Т. 05 Достаточно времени для любви
Шрифт:
— Да? Тогда зачем, во имя всех богов плодородия, ты устроила нам эту беременность? Не понимаю. Я вижу следствие, но не могу понять причины.
— Потому что я не могу ждать, глупенькая. Директриса может вот-вот вернуться.
— Но почему именно вы двое? Ведь в вашем распоряжении тысяч десять матерей, согласных на искусственное оплодотворение. И почему сразу обе?
— Дорогой мой, извини, что я назвала тебя дураком — ты не глуп, ты всего лишь мужчина. Мы с Гамадриадой прекрасно знаем, чем рискуем и почему. Беременность пока не заметна — до этого еще несколько недель, а если кому-нибудь
Но и ты, сладенький наш, прекрасно знаешь, что даже самый нормальный клон может взбрыкнуть. Мне нужно четыре женских живота, а не два. Лучше восемь… или шестнадцать. Чтобы получить один нормальный плод. Через какой-нибудь месяц — когда ничего еще не будет заметно — мы узнаем, что внутри нас. И если обеих ждет неудача… что ж, я готова начать снова, и Гамадриада тоже.
— Столько, сколько потребуется, Иштар, клянусь.
Иштар похлопала ее по руке.
— Все будет впорядке. Галахад, Лазарус получитидентичного близнеца — собственную сестру. Это я могу обещать, а после этого никаких разговоров о самоубийстве и кнопке… о том, чтобы дать деру от нас, словом, никаких фокусов, пока она не вырастет.
— Иштар!
— Да, Гамадриада?
— А если через месяц окажется, что у нас обеих нормальные эмбрионы?
— Тогда, дорогая, ты можешь сделать аборт; ты это знаешь.
— Нет-нет-нет! Я не буду! А близнецы — разве плохо?
Галахад заморгал.
— Иш, не надо отвечать. Позвольте, я вам выскажу мужскую точку зрения. Мужчина, способный бросить двух дочек-близнят, еще не родился. Во всяком случае, Лазарус Лонг не таков. А что, дорогуши, нельзя ли ещекаким-нибудь способом повысить ваши шансы? А?
— Нет, — тихо ответила Иштар. — Пока можно сказать только, что анализы засвидетельствовали беременность у обеих. Остается только молиться. Но я не знаю, кому молиться…
— Значит, еще есть время, чтобы научиться.
ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: V
Минерва заказала Лазарусу ужин и проверила, как накрыли стол.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Не зною. Ах, да. Минерва, ты не закусишь со мной?
— Благодарю вас, Лазарус. Я согласна.
— Не за что меня благодарить, это вы, миледи, оказываете мне честь. Что-то мне грустно сегодня. Садись, дорогая, и развлеки меня.
Голос компьютера переменился и шел теперь с другой стороны стола, за которым сидел Лазарус, словно напротив него расположился кто-то из плоти и крови.
— Создать изображение, Лазарус?
— Не стоит так хлопотать, дорогуша.
— Это не хлопотно, Лазарус, у меня много свободных блоков.
— Нет, Минерва. То голоизображение, которое ты мне показала, — идеальное, реалистичное, двигавшееся, как живая женщина, — это была не ты. Я знаю, на кого ты похожа. Хм-м… Пожалуй, выключи свет, оставь его только над моей тарелкой. Тогда я смогу увидеть тебя без всяких голоизображений.
Освещение изменилось — комната утонула во тьме, только лучик света падал на безукоризненный прибор и салфетку перед Лазарусом. Глаза старика не сразу привыкли к темноте, чтобы что-то увидеть перед собой, нужно было вглядываться, — но он не вглядывался.
— Ну и как я выгляжу? — поинтересовалась Минерва.
— А? — Он ненадолго задумался. — Такая внешность подходит к твоему голосу. Хм-м-м, за то время, что мы провели с тобой вместе, я невольно создал для себя твой образ. Дорогая моя, а ты понимаешь, что мы с тобой гораздо ближе, чем муж с женой?
— Наверное, нет, Лазарус. Ведь я не знаю, что значит быть женой. Но я рада, что близка вам.
— Дорогая моя, быть женой — это не только спать вместе. К моей детке Доре ты относишься как мать. О, я знаю, что Айра у тебя на первом месте… Но ты похожа на Ольгу, о которой я говорил; у тебя столько всего, что хватит не на одного мужчину. Впрочем, я ценю твою верность Айре.
— Благодарю вас, Лазарус. Но я люблю — если я правильно употребляю это слово, — и вас, и Дору.
— Я знаю. Но у нас с тобой нет надобности выбирать слова, пусть этим занимается Гамадриада. Мм-м… значит, как ты выглядишь… Ты высокая, ростом почти с Иштар. Но стройнее. Не худая — просто стройнее. Сильная и крепкая, но не мускулистая. Не так широка в бедрах, как она, — в самый раз. Женственная. Ты молода, но ты женщина, а не девица. Грудь тоже поменьше, чем у Иштар, — как у Гамадриады. Ты красива, но не смазлива. Чаще грустная, но когда улыбаешься, твое лицо светится. Волосы каштановые, прямые; ты носишь их распущенными, но не возишься с ними — просто причесываешь и следишь, чтобы были чистыми. Глаза карие, под стать волосам. Косметикой обычно не пользуешься, и всегда изящно, но просто одета. Ты не модница и не помешана на нарядах. И обнажаешься только перед теми, кому доверяешь полностью, — а их немного.
Ну и все, по-моему. Я не пытался придумать детали: так сложилось у меня в голове. Ах, да, ногти у тебя на руках и ногах коротко подстриженные и чистые. Но ты не уделяешь им чрезмерного внимания. И спокойно относишься к грязи, поту и крови — хотя они тебе, конечно, неприятны.
— Лазарус, мне очень приятно было узнать, как я выгляжу.
— Да? Впрочем, все вздор, девочка. Мое воображение слишком разыгралось.
— Нет, я такая, — твердо заявила Минерва. — Мне это нравится.
— Ну, хорошо. Если хочешь — будь ослепительно прекрасной — как Гамадриада.
— Нет, вы верно описали меня. Я Марфа, Лазарус, а не сестра ее Мария.
— Ты меня поражаешь, — отозвался Лазарус. — Ну да! Ты читала Библию?
— Я прочла все, что есть в большой библиотеке. В некотором смысле я сама библиотека, Лазарус.
— М-да, я мог бы сам догадаться. А как обстоят дела с двойником? Все готово? Может случиться, что Айре шлея под хвост попадет и он решит поскорей свалить отсюда.