Та, которой не должно быть…
Шрифт:
И вдруг!..
Впереди, среди подпрыгивающих людских голов общего потока, он увидел волнистые волосы шоколадного цвета… Волосы прихвачены на затылке широкой оранжево-зеленой лентой… И лента, и волосы с волнистой структурой были только у… но этого же не может быть!
Эдгар вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть девушку впереди…
Да, она носила оливковый плащ один к одному, на плече висел зеленый ремешок. Сумочку Эдгар не видел, но почему-то знал, что и сумка точь-в-точь… Кто это?! – мысленно послал он вопрос, и девушка оглянулась, как будто услышав.
А Эдгар остановился.
Дрожь пронеслась по
Тут же голова ушла в сторону, а она… Она улыбнулась Эдгару той самой улыбкой, которая ему была хорошо знакома…
Его толкали прохожие, обгоняя, а он стоял, как болван.
Подарив ему (а не кому-то другому!) улыбку, девушка, не останавливаясь ни на секунду, повернулась по ходу людского потока и удалялась все дальше, дальше… Эдгар едва не закричал: «Стой!» Но от потрясения он забыл, как пользуются голосом. Однако ноги сообразили, что нужно делать, – догнать! Догнать и посмотреть вблизи на лицо, губы, заглянуть в глаза, чтоб убедиться: ошибка, обман зрения, мираж.
Эдгар сделал несколько шагов вперед… где же она? Где? Пропала из виду! Смешалась с головами, плечами, телами, одеждами…
Он побежал, выискивая ее в толпе, наскакивая на прохожих. И не видел! Не видел! Она же где-то здесь…
А ноги отбивали такт: не может быть… не может… не может…
Для него все это было действительно сюрпризищем, но с большущим минусом. Бородин как дурак радовался: Жанна успокоилась, одомашнилась. Володя с работы приходит – дома обед, она вяжет, или читает, или гладит. Все как у нормальных людей. Он плевал через плечо и стучал по дереву, чтоб не сглазить, ибо Жанна до известных событий была кометой, назвать ее звездой – мелковато как-то. Она моталась по вечеринкам и заграницам, вела так называемый светский образ жизни. И вдруг глобальные перемены! Но о женитьбе Володя пока не заикался, все равно боялся услышать «нет», решил действовать поэтапно, ненавязчиво, чтоб само собой решилось.
А она, оказывается, ловко усыпляла его бдительность, между тем искала убийц! И на вопрос: «Что ты собираешься делать с диском?» не ответила – это пугало. Притом весь ее облик отражал темную сторону, за которой стоит жестокость. Жанна отправилась на кухню, Володя, естественно, пришел следом, оба курили. И молчали. Вот уже и сигареты выкурены…
– Ты как шкатулка: крышка открывается, а я не знаю, что оттуда выпрыгнет, – гася в пепельнице сигарету, вздохнул Володя.
– Зато тебе не скучно со мной, – парировала она. – Цени.
– Да уж… – Ну, диалог он завязал, а дальше? – Так что мы собираемся делать с диском?
Запрокинув голову, Жанна выпустила струю дыма вверх, кажется, у нее не было ответа. И точно:
– Не знаю. – Она кинула сигарету в пепельницу, он загасил ее, чтоб не дымила. – Что делать, что делать… Сначала нужно узнать, кто. А потом думать, как использовать тот или иной компромат.
– А у тебя еще есть компроматы? – не без трепета спросил Володя.
– Ну, так… кое-что… – покрутила Жанна растопыренными пальцами в воздухе. – Но Лариска… Вот гадина, да? Честно говоря, я поначалу думала, что она росла в монастыре среди святых образов. А когда посмотрела эту жесть… редкая проститутка способна выдавать такой драйв. Да, ее можно понять: бедняжка из семьи нищей, а хочется всего и сразу. Она выбивается в люди, на нее клюет Виталик – о, счастье, о, радость! Не бойся, твой Виталик не узнает. Пока не узнает.
Жанна выставила указательный палец, Володя поймал его, зажал в кулаке и опустил на кулак подбородок.
– Лариса с этим… из корысти, да? – интересовало его.
– В прокуратуру, Володя, просто так не попадают, нужно заплатить приличные бабки за стул, который займешь. И этот тип честно купил ей должность. Вряд ли он так поступил из любви к Лариске, просто второй свой человек в прокуратуре – это уже карманная Фемида.
– Второй? А кто первый?
– Руслан. Он племянник Мирзоева.
– Где ты взяла материалы?
– Купила. Отдала мамино бриллиантовое кольцо, но не спрашивай, как я вышла на «кинематографиста», – это очень длинная история и неинтересная. Так вот, Мирзоев и Заваров были в контрах с моим отцом из-за папиной точки в центре. Я, конечно, этого не знала, папа работу оставлял за порогом дома и ничего не рассказывал. А точку-то за полгода ядовитые пауки прибрали.
– Пауки? Какие? Мирзоев и Заваров?
– Угу. Оба расчищают пространство для себя, им же всего мало. А тут трехэтажный центр с кабаком, продуктовый супермаркет внизу, вверху – тряпки, товары для дома. И проходной трафик – мечта. Видишь, сколько любопытных связей? Мирзоев и Лариска. Мирзоев, Руслан и Лариска. Лариска и Виталька. Тут черт ногу сломит, а рога тем более обломит.
Почесывая ее пальчиком свой подбородок, Володя думал о том, как обманулся. Да с Жанны глаз нельзя спускать.
– Версия более-менее, – признал он, – но тебе с местной мафией не справиться. Они уберут тебя.
– Версия, как остальные, равнозначная, – не испугалась она. – А папин центр мы с тобой, Вовка, потеряли… Признаюсь, я сейчас пытаюсь вернуть его, наняла адвоката.
– Ты? Адвоката?!
– Считаешь, мозги я оставила в дурдоме? Они были со мной даже там. Я хочу вернуть свою собственность, или пусть выплатят нам компенсацию. Но если бойню на нашей даче организовали они, пусть заплатят по полной.
Последнее время Жанна все чаще говорит: нам, мы, у нас. Бородин мечтал услышать эти слова, которые являлись его представлением о счастье. Услышал. Счастье что-то не снизошло. А тревогу ощутил. Взявшись за сиденье стула Жанны, он придвинул его к себе, обнял дуреху, которая не соизмеряет свои силенки с мощью калиброванных негодяев.
– Нам и без твоей собственности неплохо, – произнес он, целуя ее.
– Папе не нравится, что его центр оккупировали два урода.
– Ну а Эдгар? Его-то оставь в покое.
Володя услышал совершенно дремучий ответ:
– Он остался живым. Один.
Отстранив Жанну от себя и заглянув в ее глаза, словно ища в их глубине затаившееся безумие, Володя привел веский аргумент:
– Он бросился в горящий дом и вытащил Нину из огня. Мертвую. А мог погибнуть там.
– Он остался жив, – упрямо повторила Жанна. – У него была голова пробита. Всего лишь.
– Если б не ваш сосед, Эдгар мог стать пятым сгоревшим трупом, – напомнил Володя. Не подействовало. – Жанна, у двоих мотивов нет. (Она подняла на него вопросительные глаза, мол, как это – нет?) Да, да. У Витальки и Эдгара.