Табу на любовь
Шрифт:
По спине прокрался колючий холод. У меня уже был опыт знакомства с интимной стороной отношений. Вернее, попытка. Но она оказалась провальной. Моим личным фиаско, после которого единственным желанием было — смыть горечь разочарования и обид.
Всего один звонок решил мою судьбу. Саша сам позвонил, долго извинялся за «придурка Львовского», просил прощения, уверял, что больше не подпустит его ко мне и на пушечный выстрел.
Я старалась верить мужчине.
— Хорошо, Саша, я поеду, — проговорила я.
Кажется, Барсуков не ожидал, но, судя по радостному смеху по ту сторону телефонной связи, был счастлив.
— Отлично! Тебе там понравится! Тишина, свежий воздух, мясо на углях! — нахваливал Саша, а я поняла, что улыбаюсь в ответ на восторженные слова Барсукова. — Пакуй вещи, я заеду за тобой к пяти вечера. Да, думаю, все успеем.
— Хорошо, — выдохнула я, глуша сомнения доводами разума.
Саша — отличный человек. Я была рада и счастлива, что он обратил на меня внимание. И решился на ухаживания. Кажется.
— Какого, мать вашу, хрена?! — шипел я.
Пожилой мужик в очках умудрился отодвинуть капельницу прежде, чем я смахнул ее рукой.
— У вас сильная интоксикация организма, Роман Дмитриевич, — в который раз повторил доктор, терпеливо и вежливо, аж зубы свело от его любезностей.
— Я, млять, понял! Я спрашиваю: как эта хрень попала в мой организм? — рычал я, а Марк застыл у противоположной стены.
— Понимаете, Роман Дмитриевич, если вещество не имеет запаха и цвета, то его могли смешать с едой или же ввести через инъекцию. Вариантов масса, — пояснял доктор.
Но я смотрел на Ольховского. Я не уточнял. Но Марк видел в моих глазах вопрос: какого, мать его, хрена, меня умудрились отравить при полной охране?
— Ищем, — только и ответил начальник моей службы безопасности.
— Мне нужно в город! — рявкнул я.
— Ром, ты ведь знаешь, протокол у нас такой. Тобой же и утвержден. В случае опасности мы тащим тебя сюда, — терпеливо пояснил Марк.
А я сдернул катетер с руки. С самого детства я ненавидел иголки. И врачей. И все, что хоть как-то касалось больниц.
— У меня встреча с гребаным «МиГро»! — процедил я.
— Я сообщил им, что твое здоровье под угрозой, — скривился Ольховский. — Они обещали перенести встречу.
С трудом приглушил порыв вмазать Марку по морде. И дело было не во встрече с важными для моего бизнеса людьми. А в том, что меня срубило в салоне
— Пошли на хрен! — рявкнул я.
Доктор тут же скрылся из комнаты. А Марк, придержав для врача дверь, задержался на пару секунд.
— Я найду эту падлу, — пообещал Ольховский.
Я ж не обернулся. Так и сидел, глядя в окно. Марк знал, что я ненавижу это место. Но он был прав. Существовал порядок действий, согласно которым в случае опасности охрана увозит меня именно сюда — обустроенный особняк с запасами еды, повышенной охраной по периметру и всем необходимым, включая медикаменты и оружие.
Со стороны особняк выглядел обычным: загородный дом в тридцати километрах от города. Но для меня он был напоминанием о прошлом. И я ненавидел его, несмотря на все удобства. Пусть и сам построил его почти с нуля.
— Утром в город, — отдал я приказ.
— Как скажете, шеф, — услышал я ответ Марка, но Ольховский не торопился сваливать и оставлять меня в покое. — Тут, правда, небольшая заминка, Роман Дмитриевич.
— Я тебя сейчас убью, — пообещал я Марку, но тот не очень испугался, почесал затылок пятерней, избегая смотреть в глаза.
— Ром, ты же сам Барсукову разрешил гостить здесь, когда ему вздумается, — оправдывался Марк.
А я повернулся к двери. Чую, становится интересно.
— И? — поторопил я.
— Короче, Барсук приволок подружку, собрался культурно отдохнуть в ближайшие три дня. И еще ребята из клуба. Они и раньше отдыхали. Ты одобрял, — выпалил Ольховский, а я молча ждал продолжения, медленно снимал рубашку и надевал первый попавшийся свитер, сложенный в шкафу.
— Не томи, млин! — сорвался я.
— Саня привез ту самую девчонку, Машу Несторову. Они заселились в гостевой домик. Слушай, шеф, а может, рванем в город сейчас? Я договорюсь об ужине с парнями из «МиГро». Они же заинтересованы не меньше нашего, — увещевал Марк, но я лишь хищно улыбался, надевая потертые джинсы вместо строгих брюк. Значит, Раттана здесь. В моем доме. На все выходные. Забавно.
— Утром, — отчеканил я.
Ольховский не стал спорить. Убрался из моей комнаты. Я же плеснул ледяной воды в лицо, стер капли полотенцем и посмотрел на свое отражение в зеркале. На меня смотрел ублюдок с хищным блеском в глазах. И я улыбнулся ему в ответ. Барсукова не жаль. Он сам притащил свою девку на мою территорию.
— Да ты, Саня, охренел! — скалился я, встретив друга на кухне гостевого дома. — Я должен свалить из собственного дома? Не жирно ли?
Шум голосов и музыки доносился из закрытой беседки, выстроенной на территории за гостевым домиком. Я разрешал охране впускать моих приятелей. И даже в мое отсутствие любой мог согласовать с Марком и провести выходные за городом. Места и правда были красивые.
Но был один запрет. Никому нельзя появляться в хозяйском особняке. За этим ребята следили исправно.