Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
Не помня себя от ужаса, Попова уперлась ладонями в грудь преподавателя, пытаясь отвоевать хоть немного личного пространства.
— Двигайтесь, Марат Евгеньевич! Вы стоите слишком… близко!
Да только он и бровью не повел. Даже не шелохнулся.
И столь очевидный протест страшно разозлил девушку.
— Вы еще не проверяли ее реферат! — бросила она раздраженно. — Вы лжете!
— О, нет, милая! Ты ошибаешься! Я его проверил. Досконально.
— Докажите, раз так! — Юля выразительно посмотрела на
В следующий миг Каримов опалил ее щеку своим безумно горячим дыханием. В тишине кабинета раздался его тихий, зомбирующий рокот:
— Признание. Обещание. И весьма заманчивое приглашение.
«Не лжет. Он и правда все это… собственными глазами… Боже!»
Ей бы промолчать. Прислушаться к интуиции и просто извиниться. Но…
Ярость вспыхнула в ее сознании, отравляя разум. Воспламеняя кровь.
Будто со стороны она услышала свой голос.
Голос, пропитанный иронией и горьким сарказмом.
— В таком случае почему вы до сих пор здесь?
— А где я должен быть, следуя твоей логике?
— Между ног у Селезневой, судя по всему! — выпалила ехидно. — Сверкать голым задом и наслаждаться ее… заманчивым приглашением!
Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины.
Но глаза… в тех бездонных черных дырах вспыхнуло адское пламя.
— Я весьма польщен твоей заботой, Попова! — отозвался Марат после секундной паузы. — Но я в состоянии сам решить, где мне находиться и между чьих ног сверкать голым задом!
— А…
— А если так сильно печешься о моих потребностях, — бесцеремонно прервали ее на полуслове, — то будь добра, милая — позаботься о них сама!
— Я? — изумленный писк. — При чем здесь я?
Расплывшись в довольной ухмылке, Каримов стиснул ее подбородок своими сильными пальцами и глухо пробормотал, склоняясь прямо к губам:
— Хороший вопрос, Юля. С каких пор тебя интересует моя личная жизнь?
— Нет! Вы неправильно поняли! Меня вовсе не…
— Если бы не слышал собственными ушами, что ты на самом деле обо мне думаешь, решил бы сейчас… что ты меня ревнуешь!
Сердце замерло в груди. А щеки нещадно загорелись от смущения.
— НЕПРАВДА! — отчаянно воскликнула Попова, скидывая с себя мужские руки. — НИЧЕГО ПОДОБНОГО! НЕ ВЫДУМЫВАЙТЕ!
— Да неужели? — прозвучало скептически.
— Лучше бы поблагодарили! — выпалила она, чувствуя себя словно в западне. — Я, между прочим… я помочь хотела! Думала, вы проверили реферат абы как и не заметили каракули Селезневой! Ее работа могла попасть в чужие руки! И тогда разразился бы такой скандал, что… А чего вы улыбаетесь?
Ответа не последовало. Каримов демонстративно молчал.
Но уголки его губ подрагивали так, будто он едва сдерживался от хохота.
И это действо буквально выбило Юлю из
— Здесь нет ничего смешного! — рявкнула девушка, теряя контроль над эмоциями. — Здесь плакать нужно! До какой же степени нужно быть морально распущенным, чтобы спокойно реагировать на эротические послания от…
Заведующий кафедрой поменялся в лице за считаные секунды.
Припечатав ее к месту тяжелым, до крайности взбешенным взглядом, он брезгливо скривился и прогромыхал:
— Не тебе упрекать меня в распущенности, девочка! Уж явно не тебе!
— В каком смы…
— А то ты не знаешь!
— Нет, не знаю!
— Хватит, Юля! — грозно. — Не провоцируй меня на грубость!
Ничего не понимая, она растерянно уставилась на мужчину широко распахнутыми глазами. Инстинктивно попыталась схватить его за руку.
Но Каримов резко отпрянул назад, увеличивая расстояние между ними.
Нахмурившись, он торопливо пошарил по карманам, достал пачку сигарет, извлек из нее одну, подпалил и жадно затянулся. А после размашистым шагом направился к окну и отточенным, доведенным до автоматизма движением распахнул створку. Попова в тот момент ощутила неловкость.
«Ну, все! С меня хватит! Мне пора!»
Схватив со стула свою сумку, она решительно направилась к двери.
Однако в паре шагов от цели все же остановилась, припомнив кое-что.
— Марат Евгеньевич? — тихо окликнула преподавателя, нервно переминаясь с ноги на ногу. — А… а что с Ильей? Вы прогнали его?
— Конечно, прогнал!
— Он ушел?
Затянувшись еще разок, мужчина выкинул недокуренную сигарету в окно.
Закрыв его, он развернулся. Смерил Юлю более спокойным взглядом и утвердительно кивнул:
— Да, ушел. И если у него все в порядке с головой и с инстинктом самосохранения — здесь мы его больше не увидим.
— Спасибо! — невольно улыбнулась. — Как вам это удалось?
— У меня свои методы, Попова! Я умею убеждать людей!
Холодок промчался вдоль позвоночника. Спина покрылась липким потом.
— Вы что… избили его? — проскрипела мгновенно пересохшим горлом.
И тут же услышала надменное фырканье заведующего кафедрой:
— Много чести для такого дерьма!
— Марат…
— Твой хлюпик обделался от страха, едва меня увидел! Даже жалко его стало. Побледнел, бедный, и блеял, как баран. Двух слов связать не мог. Зато внимательно слушал! И свято заверил, что понял меня предельно четко!
— Ну надо же! — с придыханием выпалила девушка. — Неужели теперь он правда оставит меня в покое?
— У него нет выбора! — в голосе профессора появились металлические нотки. — Если вдруг он вообразит себя бессмертным, поговорим уже по-другому!
Благодарно улыбнувшись, Юля кивнула на дверь: