Табу на женатых мужчин
Шрифт:
Муза засмеялась.
– Еще полностью разрушенный, но очень красивый с точки зрения архитектуры речной вокзал, куда приписаны мелкие речные суда, которые курсируют по реке. Очень необычная постройка, жалко, что все пропадает. Ну и, конечно, рынок, большой городской рынок. А! Есть еще Путевой дворец императрицы, в котором она останавливалась во время путешествий из Москвы в Петербург и обратно. Сейчас там что-то типа музея или картинной галереи, – сказала Алиса.
– То есть местные жители не ходят в картинную галерею?
– Да, на рынок они ходят значительно чаще, – засмеялась Алиса.
– Так мы долго будем ехать, – отметила Муза, уже начиная примерзать к сиденью.
– Очень долго. Можно еще воспользоваться маршрутным такси, но это очень опасно.
– В смысле?
– Они в еще более плохом состоянии, – усмехнулась Алиса, – да и дороги все заметены снегом, попадем в занос и вообще застрянем. А сейчас ты мне можешь рассказать, что тебя привело к нам в город? – спросила Алиса.
Муза рассказала ей вкратце всю историю, в которую попала. Алиса ушам своим не поверила.
– Не может быть! Чтобы чужой человек переписал все на тебя в надежде, что ты убедишь в дальнейшем его сына принять эти деньги? Звучит нереально. Да любой бы с этими деньгами дал деру, только бы его и видели!
– Мелькнула ли у меня мысль прибрать все себе – ты это хочешь спросить? Отвечаю – нет, потому что я никогда бы так не сделала, я жила без денег и дальше проживу. Может, дядя Федор был неплохим психологом, если разглядел это качество во мне. Теперь бы мне скинуть этот груз с плеч и вздохнуть свободно, – вздохнула Муза, у которой в неотапливаемом трамвае замерзли конечности.
– А почему этот Федор был настолько уверен, что сын не примет наследство? Почему ему понадобился посредник? – спросила Алиса.
– Он умирал, не было времени для наведения мостов. И я поняла, что он кое-что знал о своем сыне, о его характере. Был уверен, что не примет тот от блудного отца наследство, – пожала плечами Муза.
– Даже от умирающего?
– А он для него чужой человек… Это мы, бабы, такие сентиментальные, а мужчины не такие, они меньше склонны прощать и разводить сопли.
– Класс, – протянула Алиса. – А что, если он нас на порог не пустит? Мы же от его отца придем.
– Все может быть, но мы должны заставить его поговорить с нами.
– А если не возьмет? Что ты будешь делать с наследством? Тогда ведь можно и себе оставить? Ты свою миссию выполнишь, его проблема, если он не примет наследство! – почему-то радовалась за нее девушка.
– Я думала о таком варианте, Алиса. Это не мои деньги, и мне они не нужны. В таком случае отдам на благотворительность, – ответила Муза, давно уже приняв это мужественное решение и полностью укрепившись в нем.
Они проехали еще несколько минут, Муза отвлеклась на пейзаж за окном, и вдруг Алиса повалилась на пол трамвая, закрывая лицо руками. Все тело ее дергалось
– Господи! Алиса! Что с тобой! – кинулась к ней Муза, отнимая руки девушки от лица, которое оказалось залито кровью.
– Алиса! Алиса! Помогите кто-нибудь!
Пожилая женщина с переднего сиденья метнулась к ним, крича на весь вагон:
– Что вы делаете?! Не видите, что у девушки эпилепсия?! Держите ее, не давайте ей биться о все углы! Голову! Голову хотя бы держи!
– Она в крови! – выкрикнула Муза.
– Возможно, язык прикусила! Вот ведь черт! – покачала головой женщина.
– Что там? – подошла кондуктор.
– Не видите? Остановите трамвай! Ее надо высадить! «Скорую»! Да вызовите кто-нибудь «Скорую»!
После сильных, интенсивных судорог тело Алисы перешло в противоположное состояние, то есть расслабилось и как-то обмякло. Это уже было в машине «Скорой помощи», зато она полностью пришла в себя.
– Извини, Муза, я нарушила твои планы.
– О чем ты говоришь?! Какие планы? Я рада, что ты жива! Все будет хорошо! Я так испугалась! Все так внезапно произошло, что я растерялась, спасибо одной женщине, здорово помогла! Это было страшно… – ответила Муза, естественно, поехавшая вместе с ней в «Скорой помощи». Не бросать же бедную девушку одну!
Она держала новоиспеченную подругу за руку и всматривалась с большой тревогой в ее бледное лицо в крови, которую оттирала фельдшер с помощью марлевой салфетки с перекисью.
– Извини, – еще раз вздохнула Алиса.
– Похоже на приступ эпилепсии, – буркнула фельдшер.
– Да, я знаю! – согласилась с ней Алиса.
– У тебя эпилепсия? – спросила Муза.
– Да, лет в двенадцать поставили такой диагноз. С первого же приступа, – ответила девушка, выглядевшая очень изможденно.
– Такой диагноз и ставится с первого же приступа и пожизненно, так же как и шизофрения, – снова сказала фельдшер.
– Но у меня не шизофрения, – сразу же напряглась Алиса.
– Что шизофрения, что эпилепсия – заболевания вроде и разные, но все равно – психические. Давление вроде в норме.
– У меня было несколько приступов в подростковом возрасте, а потом вроде все прекратилось. Всего два повторились во взрослом состоянии. Я уже надеялась, что больше не будет. И вот через четыре года опять. Извини, это всегда так внезапно! Я и не предупредила, что это может быть, потому что совсем не ждала. Зачем только я увязалась с тобой? Нарушила тебе все планы. Наверное, перенервничала я с этим отчислением из института да с этими приставаниями…
– Даже не думай об этом! Здоровье превыше всего! Я так испугалась за тебя! Я еще успею навестить сына Федора, – успокоила ее Муза, – меня все равно из города сейчас не выпустят.