Таежный роман
Шрифт:
Вернулась на кухню, Валера во дворе чем-то стучал, колол дрова.
– Зачем это он? – спросила я.
– На шашлык, да и печку на ночь протопим. Ночи уже прохладные, – ответила Наташа.
И все было хорошо и спокойно. Валера не включал музыку в машине, потому что придерживался принципа, что выезд на природу, должен этим словам соответствовать. Никаких долбящих звуков 'клубняка', взрывающего мозг, никаких музыкальных центров. Максимум это гитара. Такое умиротворение, тишина, я уже радовалась, что приехала сюда.
И тут моя подруга, желая мне только добра, решила научить меня стрелять. Она достала из машины
– Валер, я покажу ей как нужно стрелять!
– Покажи, только не стреляйте здесь по-настоящему. Слишком близко от домика, мало ли кто движется в этом направлении, а пуля-дура…
– Конечно! – радостно кивала Ната, – Я просто покажу!
– Не надо меня учить, – испуганно вытаращила я глаза, – я не собираюсь ни на кого охотиться!
– Да успокойся ты!!! Просто покажу, как ружье держать, сделаем пару фоток прикольных! Потом покажешь своему начальнику на работе, пусть боится!
– А! Стрелять не надо будет? – облегченно выдохнула я, – ну тогда ладно!!!
Мы отошли от нашего лагеря метров на пятьдесят, по дороге Натка рассказывала мне, как пользоваться ружьем. Во-первых, я узнала, что в России, по какому-то там закону, запрещается добыча диких копытных животных и бурого медведя в целях любительской охоты. Сразу стало легче, что на медведя мы не пойдем. Во-вторых, я очень пыталась запомнить, но так и не смогла что-то об охотничье оружие с откидным стволом. Наташа с таким энтузиазмом рассказывала, из чего оно состоит, будто впаривала новинку из парфюмерной линии Dolce&Gabbana. Короче, в этом ружье есть ствол, шейка, приклад, ствольная коробка, фигова туча механизмов: запирающий, спусковой…
Если честно, больше не помню. Я усвоила одно – это одноствольное оружие, с курково-ударниковой системой.
Мы вышли на поляну, она всучила мне ружье, по моим меркам ужасно тяжелое.
– Черт, я понимаю, что твой муж охотник, но ты-то куда лезешь? – вздыхала я. – Еще и меня заставляешь.
Я с умным видом переместила затвор рукой, как показала мне Ната, и стала позировать для фотокамеры. Но целилась я в лес, а не в объектив, потому что боялась, кто его знает, вдруг ружье выстрелит? Палец с курка предусмотрительно убрала. После, примерно, пяти снимков, Натка, сидя на корточках в траве и глядя на меня через объектив, обнаружила чернику. Вернее ее кустик. Как известно, она растет там, где сыро, а сыро было чуть правее, туда мы и пошли за черникой. Я, конечно, ела эту ягоду, но никогда с куста и горстями. Поэтому, что называется, добралась. Предвкушая, как я буду сидеть в деревянном домике с дыркой ромбиком в полу, продолжала наяривать ягоду. Мы с Наташей посмотрели друг на друга и расхохотались, лица у нас были фиолетовые от ягод.
– Надо сходить в домик за ведерком!!! Сейчас приду, держи! – Наташа протянула мне ружье. – Никого не бойся, увидишь медведя – стреляй!
– Вот спасибо тебе, любимая подружка! Вот успокоила…
Наташа ушла, я продолжала есть. Было очень тихо. Даже Валеркин топор перестал стучать. Я подняла голову, деревья шумели, словно разговаривали между собой, в кустах, совсем рядом, кто-то прошмыгнул. Я испуганно дернулась в сторону кустов. Автоматически схватилась за ружье. Рот был набит пережеванной ягодой, но я не могла их проглотить, горло, будто сжали тисками.
Я встала, прислушиваясь к шуму леса, наверное, в этот момент, напоминая суслика на
Все стихло. Потом снова раздался треск, чуть левее кустов. Я открыла рот, но ни одного звука выдавить не смогла. Макушки кустов качнулись, я почувствовала, что очень хочу в деревянную комнатку с ромбиком в полу.
Неожиданно раздался громкий, четкий треск, было ясно, что кто-то упорно продирается через заросли. Дальше я услышала свой визг, вернее это было так…не знаю, как передать это на бумаге, ну как-то так:
– ааааааа…аааааа…ааааааа…АААААААААААА!!!!!
Дальше я вскинула ружье к плечу, как показывала Ната, сделала все, как она учила, нажала на курок и выстрелила под аккомпанемент своего крика. Я успела подумать, что была б здесь теть Рая, сказала бы, что ору благим матом, потом ощутила бешеный толчок в плечо от ружья и упала на ж…, то есть на пятую точку. Вместо того чтобы подорваться и бежать, или хотя бы глянуть кого я подстрелила, и подстрелила ли вообще, я лежала, раскинув руки, как морская звезда, друг Губки Боба и лицезрела макушки деревьев. Кажется, что это было долго, но после выстрела прошли какие-то секунды, меня посетила мысль, что сейчас меня сожрет медведь и тут я услышала:
– П…ц, б…ь! Тут баба какая-то чокнутая стреляла!!! Как пить дать, блондинка!
Дальше пошел такой отборный мат и волна возмущения, что я чуть не лишила кого-то жизни. А я была уверена, что баба и блондинка – слова в мой адрес. Ну да… никого кроме меня больше не было на поляне с ружьем на перевес. Я медленно села на траве и увидела трех бегущих ко мне мужиков.
– Ба!!! Да это не блондинка, это кикимора лесная, посмотри на ее рож… лицо! – сказал один из них, голос был тот самый, который матом привел меня в чувство.
Он присел возле меня на корточки:
– Ты какого хрена тут делаешь, стрелок, б…ь, Ворошиловский?
– М…медведя жду…
– Нда??? Так их тут нет!!! Тут только мы, люди!!! – и пощелкал пальцами у моего носа.
Хотя я знала из уроков природы в начальных классах, что мишутки вроде как еще не в спячке, а как раз таки запасаются жирком на зиму. Но раз они говорят, что медведей тут нет, то, видимо, имеют в виду, что обиталище у них в другой совсем стороне.
Я посмотрела на его щелкающие пальцы, потом в его синие глаза. В каком бы шоке я не была, а заметила, что мужчина-то ничего, привлекательный.
– А… а я вас не убила? – спросила я. Мужики стоящие рядом заржали. В это время откуда-то раздался вопль Натки:
– Ирка-а-а-а! – и она вылетела из кустов.
– О, да у них тут шабаш, Артем, глянь еще одна бежит!!!
Мужики снова заржали. Я, как тормоз, повернула голову в сторону Наты, следом за ней бежал Валерка. Дальше меня подняли, поставили на ноги, Натка все меня нацеловывала, обнимала и ревела. Я увидела, что она ревет и тоже разревелась. Плакала так, как в детстве, до икоты. Мужики ржали, а мой медведь-Артем, а именно в него я чуть не попала, смотрел на меня, как на убогую. Свысока, изогнув надменно черную бровь, с издевательской усмешкой. Если б он так на меня смотрел на проспекте Ленина, я б ему в лицо плюнула, но я только что чуть не лишил его жизни в чаще леса, поэтому ему можно считать меня лохом конченным.