Таинственная любовница
Шрифт:
Пост начался с новолунием, и до того момента, пока луна не начинает убывать, пищу разрешалось вкушать только в часы от заката до рассвета. Мало кто из мусульман нарушал это правило — полагалось кормить только младенцев и немощных больных. Мы во дворце тоже старались придерживаться этого правила. Плотно завтракали на рассвете, а потом обедали только после заката, подкрепляясь хериш,блюдом из меда, орехов и кокосовой стружки. Это довольно вкусно, но быстро
С началом Рамадана город изменился. На узких улочках стало тихо. В этом месяце три праздничных дня. Сам пост продолжается двадцать восемь дней, но эти три дня должны быть неукоснительно посвящены молитве. Пять раз в день звучали двадцать выстрелов. Это — призыв к молитве. Я всегда с благоговейным трепетом смотрела, как мужчины и женщины бросали все свои дела, чем бы они в данный момент ни занимались, падали на колени, склоняли головы и возносили молитвы Аллаху.
Рамадан позволил мне чаще видеть Тибальта.
— Никогда нельзя оскорблять религиозные чувства людей, — говорил он мне. — Но это ужасно раздражает меня. Мне сейчас очень нужны эти рабочие. — Он просмотрел вместе со мной некоторые бумаги, потом обнял меня и сказал: — Ты так терпелива, Джудит. Но я ведь знаю, что это — не совсем то, чего ты ожидала, да?
— У меня были такие нелепые романтические идеи! Я представляла, как сама нахожу вход в гробницу, как извлекаю на свет божий бесценные сокровища…
— Бедная Джудит, боюсь, на самом деле все иначе. Но тебя утешит, если я скажу, что ты мне очень помогаешь?
— Конечно утешит.
— Послушай, Джудит, я собираюсь сегодня повезти тебя на раскопки. Хочу показать тебе кое-что любопытное…
— Так ты уже сделал открытие?! Это — именно то, за чем ты приехал?
— Все не так просто. Я думаю, мы напали на след чего-то очень важного. Но, вероятно, и нет. Мы можем работать месяцами, следуя каким-то ориентирам, которые, как нам кажется, являются ключом к разгадке тайны, а потом обнаружить, что эти ориентиры никуда не ведут. Тут все дело в удаче. О наших находках знают очень немногие. Но я хочу поделиться ими с тобой. Мы поедем после заката. Скоро полнолуние, поэтому довольно светло, да и место будет безлюдным.
— Тибальт, это так захватывающе!
Он поцеловал меня.
— Мне нравится твой энтузиазм. Вот если бы твой отец позаботился о том, чтобы ты была подготовлена к этой работе, мы бы не разлучались ни на миг!
— Я научусь.
— Ты сегодня получишь все основания для этого. Вот увидишь!
— Не могу дождаться!
— Но никому ни слова! А то все решат, что я чрезмерно болтлив или попросту раб своей жены, готовый выполнять все ее безумные капризы.
У меня от счастья голова пошла кругом. Когда Тибальт был рядом, я всегда удивлялась, как можно сомневаться в его искренности.
Он прижал меня к себе.
— Сегодня вечером мы незаметно ускользнем отсюда.
Мы вышли из дворца. Какая прекрасная ночь! Звезды казались особенно яркими на темно-синем бархатном небе. Было не жарко, а восхитительно тепло — такое облегчение после знойного дня! На небе вместо палящего солнца — гордость месяца Рамадана, полная луна.
Я чувствовала себя заговорщицей, и сознание того, что моим соучастником в этой тайной операции будет Тибальт, доставляло мне огромную радость.
Мы переправились через реку на лодке, а потом добрались на повозке до места раскопок.
Тибальт провел меня мимо завалов твердой земли к отверстию в скале. Здесь он взял меня за руку и сказал:
— Ступай осторожно.
— Это ты нашел, Тибальт? — взволнованно спросила я.
— Нет, — ответил муж. — Этот тоннель обнаружили во время прошлой экспедиции. Мой отец…
Он взял фонарь, висевший на стене, и зажег его. Я увидела перед собой тоннель, имевший около восьми футов в высоту. Мы двинулись вперед. В конце тоннеля было несколько ступеней, ведущих куда-то вниз.
— Только представить себе, что эти ступени вырубили много столетий назад! — воскликнула я.
— Две тысячи лет до Рождества Христова, если точнее. Представь, что чувствовал отец, когда обнаружил этот тоннель и ступени. Но идем, ты все увидишь сама.
— Как он, наверное, волновался! Это, должно быть, удивительное открытие.
— Этот тоннель, как и многие другие открытия, привел к гробнице, которую разграбили примерно три тысячи лет назад.
— Значит, твой отец первым ступил сюда спустя три тысячи лет?
— Может быть. Но он обнаружил здесь очень мало нового. Давай руку, Джудит. Он прошел сюда, в эту камеру. Посмотри на стены, — сказал Тибальт, высоко поднимая фонарь. — Ты видишь эти символы? Вот священный жук — скарабей, а человек с бычьей головой — это Амон Ра, великий бог Солнца.
— Я узнаю его, и жука, которого ты подарил мне, и сейчас ношу с собой. Он защитит меня в опасную минуту, да?
Тибальт замер и посмотрел на меня. В свете фонаря он выглядел совсем незнакомым.
— Сомневаюсь, Джудит. — сказал он. Потом лицо его просветлело. — Возможно, ясмогу сделать это. Думаю, я справлюсь не хуже жука.
Я вздрогнула.
— Тебе холодно? — спросил Тибальт.
— Не совсем… — но тут… прохладно, — мне показалось, как говорят у нас в Англии, что «кто-то прошел по моей могиле».