Таинственная невеста
Шрифт:
Аркадий только брови поднял:
— А кто? Шпионка? Коловратов будет счастлив.
Татьяну передернуло:
— Оставь свои шутки, пожалуйста. Происходит какое-то ужасное недоразумение.
— Она — горничная, — глухо пояснил Мурин.
Аркадий думал несколько мгновений.
— Так мой покойный брат не был женат? — в словах его блеснула надежда.
— Был.
— Это верно: был. Теперь он мертв.
— Ваш брат, по-видимому, действительно был женат, и жену его звали Елена Карловна. Это будет не так просто выяснить,
— А, теперь понял. Женат — на горничной? То-то ее манеры и речь мне сразу показались какими-то странными.
Мурин бросил быстрый взгляд на Татьяну Борисовну: слыхали?
— Однако, — задумался Аркадий Борисович, пощипал нижнюю губу. — Но что это меняет? Теперь она богатая вдова.
— Нет. Та женщина, которая приехала к вам под видом Елены Карловны Юхновой, — на самом деле горничная настоящей Елены Карловны Юхновой. Жена вашего брата имела несчастье скончаться в дороге. И тогда ее горничная — ударившись в панику или из корыстных расчетов — решила выдать себя за покойную. Она оделась в ее одежду и явилась к вам под ее именем.
— Нет. Этого быть не может, — встряла Татьяна. — Я помню…
— Сестрица, погоди, — перебил Аркадий Борисович. — Откуда вы это взяли, господин Мурин?
— Из письма, отправленного сыном госпожи Макаровой. Оно у вас в кармане, если я не ошибаюсь.
Татьяна нахмурилась и скрестила руки на груди.
Аркадий Борисович бросил Мурину взгляд, должный выразить «не думайте, что вы меня убедили, но я готов проверить». Опустил руку в карман сюртука. Вынул письмо. Просмотрел.
— Мурин, либо вы читаете то, что написано невидимыми чернилами…
— Самыми обычными, сударь. Прочтите внимательно. В этом письме говорится о гибели корнета Шелкова. И далее писавший перечисляет тех, кого полк потерял ранее. Имя вашего брата стоит в их ряду. Понимать это можно единственным образом: смерть вашего брата случилась до того, как погиб корнет Шелков, о котором пишет своей матушке господин Макаров.
— Почему же тогда он ничего не написал о Егоре, когда… когда… Ну, в общем… — Аркадий был в смятении.
— Может, и писал, да письмо затерялось, не дошло. Либо сын госпожи Макаровой, служа в одном полку с вашим братом, знал, что о его гибели вас известили официально.
— Но нас никто не извещал!
— Тем не менее супруга вашего брата знала о его гибели. Именно поэтому в ее багаже оказалось черное траурное платье. Вы сами видели его. Мы все видели его. Эта особа носит его со дня кончины вашей матушки. А ведь когда она прибыла сюда, ваша матушка была еще жива. Не исключаю, что эта особа и перехватила известие о гибели вашего брата уже здесь, в доме.
— Елена Карловна?
— Особа, которая назвалась ее именем и носит ее одежду. Кстати, одежда и внушила мне подозрения. Она с чужого плеча. Разве благородная дама будет носить
Татьяна покачала головой. Она опять побледнела — черное платье делало ее бледность ослепительной.
— Мне страшно.
— Я вас понимаю.
— Не думаю, что понимаете, господин Мурин. Меня пугает, — она кашлянула, — меня пугает ваша одержимость этой дамой. Я сказала вам: я помню Елену Карловну, еще когда она была девочкой, в пансионе. Ее помнит Поленька. Аркадий, ты…
— А я ее не помню, — отрезал брат.
— А ты вспомни! Она уже тогда была красива. Неужели ты не обратил тогда внимания!
— Если бы я помнил каждое смазливое личико с детских лет, у меня голова была бы уже размером со стог сена.
— Но ты и Егор приезжали с маменькой в пансион, чтобы навестить меня…
— Не помню я ее, говорю же!
— А я помню. Эта золотая коса вокруг головки…
— Просто модная прическа. У половины девиц такая. Ты могла ошибиться.
— Я уверена. Спроси Поленьку. Поленька тоже ее помнит по пансиону.
— А я не помню.
— Я уверена.
— Я тоже.
— А нас двое. Я и Поленька. Ты споришь с нами обеими?
Они рассвирепели не на шутку. Ни один не хотел уступать.
— Черт подери, Таня, — взорвался Аркадий, от волнения он перешел на французский. — А что, если он прав? Я не интуит и не медиум, но когда она с нами поселилась, какой-то голос мне говорил: что-то тут не то.
Мурин не сводил напряженного взгляда с брата и сестры. «Один из них себя обнаружит, выдаст. Особенно встретившись с сообщницей лицом к лицу». Он чувствовал себя охотником в засаде. «Осторожно, осторожно», — командовал себе. Заметил осторожно — тоже по-французски:
— Может, вы зря не прислушались к этому голосу, Аркадий Борисович.
— Ах, дорогой Мурин, кабы так! Но тут этот imbecile Коловратов начал верещать «Шпионка! Шпионка!», и я… Не мог же я встать на одну доску с Коловратовым!
— Господин Мурин, — сдавленно заговорила Татьяна. — Почему вы мне не верите? Ведь все, что вы сказали, — домыслы. Это может оказаться неправдой. Что, если вы ошиблись?
Мурин пожал плечами:
— Спишитесь с полком вашего брата. Это нетрудно. Вам сообщат точную дату его гибели.
Брат и сестра переглянулись. В их глазах промелькнул настоящий страх. Но что он мог значить? И у кого из них он был настоящим? Этого Мурин знать не мог.
— О нет, — потянул Аркадий. — Пока ваши армейские чиновники ответят… Так долго ждать я не собираюсь.
Он вскочил:
— Мурин, идете?
— Аркадий, ты куда? Аркадий!
Но брат и не думал останавливаться, чуть не отшвырнув сестру от себя.
— Я сам ее спрошу.
— Разумно, — подхлестнул Мурин, надеясь, что умело.